Взлетай и падай - страница 11

– Мы сейчас в доме у Айзека. Слушай, тут настоящий дворец. В пентхаусе есть сауна и роскошная терраса. С ума сойти. Нам еще нужно устроить фотосессию для обложки, а потом поедем в тур по Германии. Берлин, Мюнхен, Кельн, Франкфурт, а дальше во Францию.

– Да ты буквально ведешь жизнь мечты любой рок-звезды! – говорю я, смеясь.

Я чувствую, как вздрагивает левая нога. Такие спазмы чертовски болезненные, но я стараюсь не подавать вида.

– Так и есть, Скай-Скай. Но стало бы еще лучше, если бы ты была рядом. Тебе бы тут понравилось!

Слезы встают в горле комом, ведь я очень скучаю по Картеру. Но осталось всего восемь недель, и он снова будет рядом. Я справлюсь.

– Хватит обо мне. Как дела у моей любимой девочки?

Мое. Сердце. Танцует.

Оно танцует так энергично, что мне начинает казаться, что ноги сейчас тоже пустятся в пляс.

– Сегодня переехала в новую комнату. Картер, она такая классная! Гораздо больше старой, и у нас даже есть общая гостиная.

– А почему ты решила переехать? Змея по соседству достала?

– Мама сказала, что там темно и воняет.

Очередная ложь.

– Очень в стиле Пенелопы. Господи, как я по вам соскучился! Можешь встать? Хочу посмотреть на тебя целиком, а не только на лицо.

Во мне поднимается паника, ведь я не смогу исполнить его желание.

Я прикрываю глаза и всерьез подумываю притвориться мертвой. Вдруг прокатит.

– Скай! Встань! Ради меня, ну, пожалуйста! – Картер дуется, и черный пирсинг на его соблазнительных губах поблескивает.

– Не могу. Я в одних трусах.

– Тем лучше. Разве я там чего-то не видел?

Картер многозначительно мне подмигивает, и на мгновение все тело охватывает пламя. И пока верхняя половина сгорает от жара, в ногах я чувствую лишь слабое тепло. Неужели при его намеках на нашу ночь теперь так будет всегда?

– Картер, – одергиваю я его.

– Что? Ты сексуальная. Разве ты забыла, как мы…

– Нет. Не забыла.

В этом-то и проблема. Я не забыла, как приятно было ощущать твои пальцы на самых деликатных местах, которые теперь ничего не чувствуют. Но сознание сохранило воспоминание о том, как ты теплыми руками гладишь мои бедра, а потом решительно берешь. Черт, надо прекращать думать об этой ночи. И задаваться вопросом, будет ли он считать меня сексуальной в Холли. И вообще, не стану ли я ему противна, когда он узнает, что я пять раз в день ставлю катетер… Я трясу головой, отгоняя от себя воспоминания.

– Прости, Картер. Сегодня я не встану.

Я никогда больше не встану.

Все эти месяцы он то и дело пытался завести разговор о ночи перед отъездом, но мы так и не поговорили, потому что я переводила тему. И мне от этого плохо.

– Жаль. Ну ничего страшного, Скай-Скай. Через два месяца я тебя увижу. Целиком. Может, ты будешь и не в одних трусиках, но я затискаю тебя до смерти. Просто предупреждаю… – Он все еще играется с кольцом, быстро крутит его туда-сюда на пальце. – Это что, стена позора?

Картер приближается к камере, и я вижу его синие глаза. Боже, они прекрасны.

– Ага. Первым делом повесила.

Картер называет это «стеной позора», потому что на большинстве фоток выглядит нелепо. А еще невероятно сексуально.

– Приблизь камеру! Хочу рассмотреть фото, – просит он меня, так что я беру ноутбук и показываю ему наш своеобразный фотоальбом. – Боже, фото на пляже все еще мое любимое. Две недели потом песок выплевывал!

– Картер, ты меня дразнил. Так что сам напросился!

– Да-да, я знаю.

Он лыбится в камеру, и от его взгляда я теряю чувство времени. В какой-то момент у него в комнате раздается какой-то шум, слышно мужской голос. И тут в кадре появляется кто-то. Кто-то, при виде которого у меня останавливается сердце, ведь это Айзек Уокер, гребаная звезда!