Все замерли. Дед опрометью помчался в конец огорода.
– И что это было? – обратился Максим к женщинам.
– Да у него бывают иногда заходы. А так-то он нормальный.
Через минуту послышался звук едущей машины.
Катя и тётя Шура не на шутку испугались. Не любили они ночных гостей. Максим быстро взял Катю на руки и быстрыми шагами направился к дому, старушка следом тоже поторапливалась. Мужчина посадил Катерину на скамейку около окна, тётя Шура села рядом.
– Сидите тихо, свет ни включайте. Максим вышел на улицу. Из-за поворота появился свет фар, направленный прямо в окно дома, где сидели женщины. Машина подъехала ко двору, двигатель заглох. Было слышно, как дверь машины захлопнули. Раздались громкие мужские голоса.
– Тихо! Дед! Свои! Не стреляй, пожалуйста! Это мой друг! Тимофей Ильич! – Максим кричал и упрашивал, что есть силы.
– Отойди от машины, я сказал! И подними руки! Быстро, я сказал!
Было понятно, что дед стоит напротив дома. Тётя Шура поняла, что деда заклинило. Она отворила створки окошка и высунула голову на улицу:
– Тимофей, миленький! Это свои! Видишь, он без оружия! Сам подойди, проверь! А хочешь, я его к тебе подведу. Не стреляй, родненький, всё хорошо, мой хороший, всё хорошо!
Тётя Шура включила свет и скрылась за дверью. Катя сидела, как вкопанная, около открытого окна. Через некоторое время Катя увидела, как дед, держа карабин на прицеле, подходит к дому. Навстречу ему шла тётя Шура и какой-то коренастый мужик с поднятыми руками. Дед опустил оружие, затем мужик через минуту опустил руки.
Ай, да дед! – подумала Катя. – Вот тебе и дурачок.
Дверь внезапно открылась, и в комнату вошёл Максим, следом за ним шёл незнакомец.
– Вы тут так всех гостей встречаете? – непонятно к кому обратился мужик.
– Только незванных, шляющихся по ночам, – огрызнулась Катя и обратилась к Максиму: – Дай мне костыль, пожалуйста.
Катя, прихрамывая и операясь о деревяшку, пошла к выходу. На улице стояли старики. Тётя Шура плакала, положив голову деду на плечо, дед успокаивал её, держа в одной руке карабин, другой гладя старушку по седой голове.
– Ладно, хватит, пошли стресс снимем! Там ещё рыбка запеченная осталась? – обратилась к ним Катерина. – Гостя надо покормить, с дороги всё-таки человек.
Тётя Шура вытерла слёзы и пошла за котелком.
– Я тогда отойду. Вы тут без меня управитесь? – спросил Тимофей Ильич.
– Конечно, иди, и ствол свой спрячь.
Катерина опустилась на порожки и закурила сигарету.
Из дома вышел Максим с товарищем.
– Да мы сами стол накроем! Александра Степановна! Вы не беспокойтесь, идите с Катей посидите, спасительница вы наша! – радостным голосом обратился Максим к тёте Шуре.
Через полчаса все, кроме деда, сидели за столом. Катя пила чай, тётя Шура смаковала поджаренную рыбку. Гость и Максим хлебали уху. Катя стала волноваться: что-то долго дед не шёл.
– Максим, ты сходил бы к деду, а то долго его нету!
– Да, сынок, сходи! – подхватила тётя Шура.
Только они вспомнили, как тут же в прихожей послышались шаги.
– Ну, слава тебе, Господи! – старушка осенила себя крёстным знамением.
Дед зашёл угрюмый и молча сел на диван.
Катя давно не видала его таким. Седые короткие и редкие волосы, на которых, будто обруч, оставляла отпечаток кепка. Такие же выцветшие брови, нос с горбинкой, лицо худое в морщинах, и уставшие тёмно-серые глаза.
– Садитесь с нами! – обратился к деду мужик, вставая и предлагая свою скамейку. – Вы не печальтесь, я вас понимаю, я бы сам так поступил. Просто я заблудился в ваших зарослях и поэтому только к ночи припёрся, а так я давно выехал, ещё в обед. Да и телефон у вас не работает, я обзвонился, пока дорогу искал.
