Когда-нибудь я напишу мемуары. Они будут называться «Исповедь миллиардера, которого сделала слюнявым идиотом толстая макака». Продам ее и стану космически богат. Когда-нибудь. Если доживу.
- Теперь вообще не помоемся,- расстроенно хмыкнула тетка, целуя в макушку проклятое мяукающее существо.
Зина затихла возле стены, обняв свой болид. А я смотрел на ее зад, обтянутый одними колготками и обрывками юбки – карандаш и понимал, что теперь точно и с полной отдачей можно писать мою книгу. Потому что я точно и бесповоротно поплыл умом.
- Где чертовы видео и фото?- прорычал, склонившись над растрепанной лягушечкой, борясь с помутнением в мозгу и стараясь не смотреть на кофточку, которая ничего не скрывала из-за вырванных с мясом маленьких пуговок.
- Я не знаю,- прорыдала паразитка. - Честно. Не помню. Я не помнююююю. У меня стресс.
- Не ври. Я ведь вытрясу из тебя нычку. Сначала выпорю, как сидорову козу, а потом...
- Не надо,- прохныкала малявка хрипло, от чего у меня пропал голос, в голове чуть не лопнула аневризма, а пах разодранный Чучей взорвался болью.
- Холод, валить надо, — нарисовался рядом со мной Мишаня. Не хватало нам опять в ментовку загреметь. Мамаша нас сдала, звонила в полицию, я слышал. И еще, у меня, кажется сломаны ребра и пятку я обварил. Жор, бежим, а? Ну, пожалуйста.
-Когда она успела? - икнул я, не сводя глаз с белой кожи обрамленной дешевеньким кружевом бюстгальтера. Сам себе казался сейчас извращенцем, будто пачкал своими чертовыми грешными глазами что - то чистое и целомудренное. Но и не смотреть не мог. - Я вернусь, сестренка,- пообещал , капитулируя с поля боя, трусливо поджав хвост. Снова.
Зинаида
Бояться не стыдно. Стыдно признаваться себе в том, что ты глупая и толстая. А бояться не страшно. Хотя, я всю жизнь трясусь при виде клоунов, у меня стынет в жилах кровь при виде красного носа, прилепленного к выбеленной физиономии и нарисованной улыбки от уха до уха. Адские твари всегда говорят писклявыми голосами и почему-то все время норовят вытащить меня из неудобного шапитошного кресла на арену. Поэтому я больше не хожу в расписные шатры полные радости и смеха, так обещают они в своих рекламах, ага. Наверное из чувства вредности вселенная превратила мою жизнь в проклятый цирк с конями. Другого объяснения у меня просто нет.
- И короче, возвращаюсь я утром домой, а там...- вздохнула я, приложив к шишке на лбу малюсенькую чайную ложечку.
- Да не телься, говори уже,- рявкнула Лизка, включив на своем мобильнике громкую связь.
- А там этот клоун,- белугой зарыдала я, — в моих тапках, представляешь?
- Это в тех, с зайками? – донесся из трубки лежащей на столе, искаженный страхом и расстоянием голос Варькиной. – Бедный Холод. Ты его не расчленила?
- Мне было некогда,- ехидно хмыкнула я, вспомнив вчерашний позор,- я объезжала бойлер. А потом валялась кверху жопой возле ног чертова хмыря, в разорванной юбке. И знаешь что он сделал? Сбежал.
- Не вынес лицезрения красотищи? Как в анекдоте «Роза я тебя сейчас испепелю. Ой Фима, спрячьте свой фитиль и не позорьтесь»- противно заржала Лизка.- А ты Катька чушь не неси. У нашей мадам фу – фу удар левой, как у комара. Кого она расчленить то сможет? Если только Тамара Павловна бы ей помогла. У маман Зинки как раз бы хватило лихости. МощнаТамараПавловна.
Я застонала, вспомнив брюки поганца Холода, разодранные Чучмечкой в самом интимно - интересном месте. А трусы у миллиардера были в звездочку. Очень трогательные трусы, симпатишные. Господи, за что? Ну почему именно я? Да и черт с ним. Мне ж не детей с ним крестить. А вот куда делись материалы, добытые мною с риском для жизни и репутации? Этот вопрос сейчас был насущен. Альфредыч вот – вот появится. И тогда мне точно гаплык. Валяние у ног Холода покажется мне детскими играми в пляжной песочнице. Но на работу я сегодня шла, оглядываясь как Зорге и поминутно срываясь в бодрый галоп. И, честно говоря, немного расстроилась, что чертов миллиардер в звездатых боксерах так и не появился. Дура, да? Радоваться бы надо было. В общем, куда ни кинь, везде клин. Голову мне сегодня точно открутят, вопрос только в том, кто окажется первым в очереди на сворачивание моей ослиной башки.
