Уписывая свой отвоёванный кусок, Маша наблюдала за тем, что будет происходить дальше. Мамаша, не моргнув глазом, называла прежнюю цену, и покупатели, морщась, отлетали от прилавка, как срикошетившие мячи. Но вот прямо к прилавку, солидно урча, подкатила иномарка, из которой выкатился небольшого роста «колобок» в кожанке и разноцветных шароварах и подошёл к прилавку. Сзади него словно из-под земли возникли два бритоголовых «каравая».
Мамаша тут же вытянулась в струнку, вытянув крашеные губы в полуулыбку. Вытаскивая из внутреннего кармана куртки небольшой чемоданчик, «колобок» спросил:
– Почём, мать?
– Тридцать, – не моргнув глазом, ответила мамаша.
– Беру всё, – огрызнулся «колобок».
«Все» вытянуло на сто восемьдесят две тысячи, чуть меньше Машиной зарплаты. «Колобок», не глядя на продавщицу, кинул на прилавок четыре купюры по пятьдесят тысяч и проворковал:
– Сдачи не надо, на остальное котиков своих покормишь. Возьми, – приказал он одному из «караваев» и покатился сквозь толпу назад, к своёй машине.
Маша подивилась на психологические приемы покупателя с дочкой и продавщицы, которая в один момент вычислила выгодного покупателя. Нет, она бы так никогда не смогла ни торговаться, ни обманывать. Перекусив, Маша завернула остатки корейки в салфетку и положила в сумку. Гошу она нашла по пышной рыжей шевелюре, возвышающейся среди базарной толпы. «Слава Богу, – подумала Маша, – не придётся искать его по свалкам и помойкам». Гоша стоял у легковой машины, водитель которой сунул в его лапищу деньги, хлопнул дверкой и уехал.
Острый Гошин взгляд сразу высмотрел худенькую Машину фигурку:
– О-о-о, сколько лет, сколько…!
– Ну, хватит, Гошка, придуриваться, у меня к тебе дело.
Гоша развёл руки и заржал:
– Ну, дело я люблю, только не слишком грязное. Ой, погоди, мать, я один секунд.
Он подскочил к подъехавшей «девятке», о чём-то переговорил с водителем и снова подошёл к Маше.
– Слушай-ка, Машуля, мне действительно некогда сейчас, говори, зачем пришла: дело пытать или от дела лытать?
Она ответила:
– Ну, про твои чистые дела я наслышана, а чем ты здесь занимаешься, никак не пойму.
– Да вот, машины охраняю, – весело ответил Гоша. – Ты понимаешь, мать, власти не разрешают делать автостоянку, правила какие-то мешают. А всем давно известно, что чем больше правил, тем больше дорог, чтобы их объезжать. Но ведь люди приезжают на рынок, а машину поставить некуда. Да и ворьё замучило. Вот мы и открыли тут бизнес.
– И помногу зарабатываешь?
– Да нет, так, штук по двести, иногда по триста.
– Не густо, Гоша.
– Не густо, конечно, некоторые и по пол-лимона за день наскребают.
– За день!? – закричала Маша.
– Ну не в месяц же, чудачка ты эдакая. Кто ж за такие гроши месяц будет пахать?!
– А что за бизнес у тебя на помойке?
– Уже и об этом доложили, – с укоризной ответил Гоша. – Да всё просто: рубероидный завод стоит, макулатуру не принимают, а на свалках много бомжиков, они целыми днями в этом мусоре ковыряются, бутылки ищут, а заодно и бумагу в кучу складывают. А чего бомжику надо, ну дашь ему за это бутылку водки да полбатона колбасы – он и рад. Ну ладно, Машуня, давай, говори, что у тебя за дело.
– Видик продать надо.
Гоша пристально посмотрел на Машу:
– То её уговариваешь, словно целочку, а то сама прибежала. Случилось что?
Маша тяжело вздохнула:
– Сама не знаю. Хочу к Сашке съездить. Сейчас вон что на Кавказе твориться, вдруг и его туда засунут. Вобщем, деньги нужны, у меня, как ты понимаешь, своёго бизнеса нет.
