Я – медадвокат - страница 4

Дальше было хуже (система так просто никогда не сдается) – заведующий отделением геморрагических болезней детской республиканской больницы Павел Свирин предоставил и подтвердил суду информацию, что у Софии Куливец при обследовании в Москве был поставлен диагноз «тромбофилия», которая и повлияла на ход лечения руки ребенка. Катетеризация артерии якобы ни при чем.

На следующем же заседании отец Сони предоставил суду медицинские заключения, согласно которым его дочь не страдает этим заболеванием. Медсестра Елена Сеничева со своим защитником утверждали, что она всего лишь выполняла распоряжение Пелипенко. По ее словам, ошибочную катетеризацию не заметил врач.

Экспертиза установила, что тромбоз артерии, с последующим некрозом и необходимостью ампутации руки, возник из-за ошибочной катетеризации и отсутствия инфузионной терапии.

Если бы внутривенное введение растворов было начато сразу после установки катетера, то кровь из артерии под давлением пошла в систему капельницы, и неправильную постановку можно было обнаружить раньше.

Прения сторон проходили бурно. И адвокат врача Владимир Чернобай, и адвокат медсестры Максим Ширин в ходе прений просили суд признать медработников невиновными и полностью оправдать. По их словам, обвинение основывается на «врачебной ошибке». При этом, отметили защитники, понятие «врачебная ошибка» – чисто медицинский термин, его трактуют как «дефект оказания медицинской помощи при отсутствии признаков умышленного преступления».

– Обвинение не доказало, как врач Пелипенко мог предвидеть ампутацию руки и предотвратить ее, – заявлял юрист врача. В свою очередь, адвокат медсестры Ширин настаивал на оправдательном приговоре, ссылаясь, что его подзащитная, медсестра, при лечении ребенка «выполняла врачебное назначение».

– Сеничева доложила врачу, что, возможно, попала не в вену, а в артерию, на что врач пояснил ей, что она не ошиблась. В чем же вина медсестры, если она выполняла распоряжение врача?

Гособвинение требовало приговорить двух медработников к году лишения свободы в колонии-поселении, а также лишить обоих права заниматься врачебной деятельностью на три года. Максимальная мера наказания, по мнению прокуратуры, основывалась на том, что подсудимые не признали своей вины и не считают инцидент с грудным ребенком «общественно-опасным деянием».

Основным доказательством вины врачей, говорила гособвинитель Валентина Замкова, является заключение судмедэкспертов, она откровенно называла «надуманным» диагноз «тромбофилия», на который указывали адвокаты, выстраивая свою линию защиты.

– Диагноз тромбофилия придуман для того, чтобы увести подсудимых от уголовной ответственности. Пациент, со всеми его диагнозами, со всеми патологиями находится в больнице, где именно врачи обязаны проводить правильное лечение.

Обвинение доказало, что пожизненную инвалидность грудному младенцу «подарила» небрежность врачей.

«Дело Сони Куливец» тянулось и откладывалось. Отец девочки сообщал СМИ, что их дело превращают в фарс.

– Я убежден в сговоре врачей, – говорил Виктор Куливец. – Например, когда я привез дочь на лечение в Москву, врачи вели себя агрессивно по отношению к нам. Я думал, мне помогут, а им нужны были только результаты анализов.

Дело приобрело колоссальный, невиданный до тех пор общественный резонанс. Врачи выходили с требованием освободить от уголовной ответственности анестезиолога. СМИ тиражировали новые ужасные подробности событий. Администрация региона содействовала расследованию и скорейшему вынесению приговора. Родственники и близкие врача и медсестры штурмовали следователей и суд, обсуждая несправедливость и жестокость системы.