Я не был баловнем судьбы - страница 6

Тем не менее кончали мы школу полным составом, так как в четвертом классе пришло много учеников для повторного обучения, с тем чтобы вернее достичь успеха на экзаменах для поступления в школу второй ступени.

Учеба в четвертом классе шла интенсивнее, чем в третьем, так как ученики более серьезно подходили к ней, а учителю хотелось, чтобы мы вышли из школы хорошо подготовленными и всесторонне образованными людьми, разумеется в пределах начальной ступени обучения.

У меня с учителем была стычка, в которой я проявил упорство, а учитель проявил еще большую настойчивость и исключил меня из школы за недисциплинированность. Я не помню подробности, кроме того, что две недели не ходил в школу, а проводил время в слесарной мастерской, в которой раньше работал мой отец и где меня все знали. Потом это дошло до отца, который тогда работал у кустаря и там же жил. Он в школу сходить не мог, поэтому устроил мне взбучку и написал письмо директору школы, после которого наши отношения с учителем постепенно стали вполне нормальными. Я чувствовал себя неправым в этой стычке, но не мог поступиться «принципом», и требовался толчок, который я и получил – по заслугам!

Помню, что в классе ученики были дружны, но случались и исключения, которые не всегда являются свидетельством дурного воспитания, так как бывает, что даже доносы носят принципиальный характер.

В первых двух классах мы не получили достаточного воспитания, и многие начали курить табак, сквернословить и прочее. В начале обучения в третьем классе учитель настолько умело подошел к ученикам, что они открыли ему всю неприглядность нашего поведения. Получив эти сведения, он, не выдавая источники информации, так цепко ухватился за нарушителей режима и за хулиганов, что в течение примерно месяца мы все бросили курить и сквернословить, да так, что к этим привычкам большая часть учеников не вернулась и позже. Я лично – за эту меру, которая не отразилась на ком-либо персональным наказанием. Был тогда и остался благодарен учителю до сих пор.

Заряд, который дал нам Виталий Иванович за два года обучения, отразился весьма положительно на нас, и значительная часть его учеников, окончивших школу, вышли в люди. Они стали кто специалистами, кто хозяйственными и политическими деятелями, а кто и просто порядочными людьми, что уже немало. Многие из нас до сих пор с благодарностью вспоминают учителя за его беседы, экскурсии, где он объяснял доступным для нас образом окружающий мир, природу, общество, а на уроках обстоятельно и доступно давал знания согласно школьной программе.

Друзья по школе были друзьями и по деревне. Первым таким другом был Саша Полюшков, с которым мы учились с первого класса по седьмой и все эти годы были самыми неразлучными друзьями. Мы постоянно друг друга навещали, летом вместе гуляли по лугам и лесам, а зимой вместе катались на лыжах. Наша дружба продолжается и до настоящего времени, когда мы оба стали стариками. Он рос сиротой, так как его отец после Гражданской войны не вернулся домой и лишь позднее был как-то обнаружен в городе Омске, где он завел новую семью и так там и остался. По зову отца Саша с братом уехали было в 1930 году к нему в Омск, но жизнь в чужой семье им не понравилась, и они вернулись домой, потеряв при этом два года обучения в школе, что не помешало им впоследствии окончить институты.

В деревне были друзья из соседних домов. Например, Саша, который был на два года старше меня и учился на класс раньше. Он осиротел в 1924 году, после чего стал серьезным и стал меньше играть со мной, а до этого по-соседски мы проводили почти все время вместе – то у них, то у нас. Наша дружба продолжалась до отъезда нашей семьи из деревни, а после не смогла восстановиться, так как Саша погиб на войне.