Бьярне понял, что карт у него на руках не осталось.
– Уже все знают? – спросил он, глядя на воду.
– Не-а, – Кейси перекатился с пяток на носки, потом обратно. – Я бы тоже не догадался, но недавно совсем фильм с твоим участием попался, вот и запомнил.
– Не бравого, – Бьярне вдруг почувствовал что-то вроде облегчения. Наверное, потому, что теперь он мог не тащить свою тайну в одиночку, а разделить ее груз с Кейси. – Обычного самого.
– А зачем ты тогда в море полез? – Кейси явно озадачило такое положение вещей. – Посмотрел бы документалку или пару влогов о море – и всех делов.
– Хотел, чтобы все было достоверно, – признался Бьярне. – Режиссер известный.
– И фильм точно будет в номинациях на все Оскары, Золотые глобусы и Пальмовые ветви, да? – подхватил мысль Кейси. – Ну тогда надо было идти коком, потому что, пока Новак на камбузе, ты так и останешься при совке да посудном полотенце.
– Я готовить не умею совсем, – покачал головой Бьярне. – А с Новаком, на самом деле, интересно. Он так ножом машет – никакому Кейси Райбеку и не снилось.
Не киношный, а настоящий Кейси расхохотался.
– Смотри, не признайся в этом Новаку – он терпеть не может Стивена Сигала, – Кейси посмотрел на часы. – Извини, но через пять минут мне надо быть в трюме.
– Понял, ухожу, – Бьярне еще раз посмотрел на платформу. – Спасибо за экскурсию. И за сохранение моего инкогнито.
– С тебя билет на премьеру, – заявил Кейси. Тут в его кармане ожила рация, избавив Бьярне от необходимости отвечать.
6. Глава 6
– Проверь, все ли убрано на места, – более сухо, чем обычно, сказал Новак. Нахмурился, выглянул в иллюминатор. Нахмурился еще сильнее, посмотрел на часы.
Бьярне тоже глянул, но ничего выдающегося не увидел. Край нефтяной платформы, грузовую палубу с генератором, готовым к поднятию на ее борт, Кейси и матросов. Небо было бледно-голубым и очень чистым, на воде не было волн, только крутились белесые “барашки” пены.
Стоило бы спросить у Новака, с чего такая срочность в проверке, но Бьярне решил, что проще и быстрее проверить, чем ждать ответа. Так что он прошелся по столовой, закрыл шкаф с посудой, оставленный кем-то нараспашку, вернул разбросанные по столам бутылки с кетчупом, соевым соусом, майонезом и горчицей в закрепленные на магнитах корзинки с высокими бортиками.
На складе и в холодильниках царил порядок. Но уже по привычке принявшись за проверку сроков годности йогуртов и молочных десертов, Бьярне ощутил под ногами вибрацию: заработал двигатель. В ту же минуту исчезла ставшая уже привычной за три дня в дрейфе рваная качка.
Новак не зря ее не любил. Качка во время движения имела ритм “на верх волны – вниз-пауза-на верх волны”, а как только легли в дрейф, то она превратилась в жесткие рывки. “Кассиопея” была похожа на посаженного на цепь щенка, пытающегося угнаться за бабочкой.
Вернувшись на камбуз, Бьярне заметил, что между кормой “Кассиопеи” и опорой платформы уже метров пятьдесят.
– Мы отходим? – спросил он у Новака, с особенной жестокостью отбивавшего мясо. – Решили не грузить генератор?
– Нам нужно отойти на безопасное расстояние, – Новак указал кончиком ножа в открытый иллюминатор. – Будет шторм.
Бьярне мельком глянул, куда показали, и тут же рванул к иллюминатору: на горизонте маячила черно-синяя буря, а море, еще недавно бывшее приятного темно-голубого цвета, набрало холодных серых тонов.
***
