Я поживу еще немного - страница 11

Пока наши встречи с психологом продолжались, я терпела. Они давали мне немного кислорода, не позволявшего задохнуться в реальности, на которую я не могла повлиять…

– Понимаешь, Тея, ты так чувствуешь, потому что твое настроение болеет, его можно вылечить, – внимательно выслушав меня, объяснила психолог и предложила поехать с ней к врачу. – Доктор выпишет тебе таблетки для хорошего настроения, и все пройдет, – убеждала она.

Мне хорошо было известно про подобные лекарства. Я знала, что они могут мне помочь. Но больше не хотелось… Пойти к доктору – означало дать себе еще одну возможность, на которую у меня просто уже не было сил. Все это я пыталась объяснить Маргарите Дмитриевне. Спорила, горячилась, словно охраняя что-то очень ценное для меня, что вот-вот отнимут…

Несмотря на то что Маргарита Дмитриевна не стала настаивать, а предложила лишь подумать, я чувствовала себя оскорбленной.

«Зачем она со мной так? – думала я, выйдя из кабинета. – Я же все решила».

Теперь я вновь терзалась сомнениями. Возобновилась моя внутренняя борьба между желанием остаться и решением уйти. Во мне определенно что-то хотело жить, но мне казалось это предательством по отношению к самой себе и пугало меня. Время от времени я ловила себя на мысли, что просто боюсь умирать, и тогда упрекала себя за трусость, но иногда, прислушавшись к себе, я соглашалась, что надо бороться, ведь можно жить хорошо и нужно лишь еще чуть-чуть приложить усилий, тогда все обязательно наладится. И все-таки желание уйти из жизни оказалось сильнее. Я это почувствовала, когда решила не переписывать контрольную. Теперь для меня не имело значения, какую годовую отметку мне поставят по геометрии. Это равнодушие подсказало мне, что назад пути нет…

После занятий в школе я побежала к Маргарите Дмитриевне. Я предвкушала нашу последнюю встречу. Хорошо осознавая ее ценность, я размышляла о том, как с ней лучше попрощаться. Мысли путались.

«Почему бы последний раз не побороться за жизнь, раз и так терять нечего? – нашептывал мне крохотный кусочек обманчивой надежды. – Почему бы не попытаться спасти себя, хотя бы для того, чтобы окончательно убедиться, что я сама для себя сделала все возможное и теперь со спокойной душой могу уходить на тот свет? Зато как Маргарита Дмитриевна обрадуется! Хотя бы напоследок…»

Из чувства благодарности к ней я ухватилась за эту возможность сказать спасибо и сделать приятное самому дорогому мне человеку, и внутри медленно и трудно начало зарождаться еще неясное решение.

Смущенно ерзая на стуле и заливаясь румянцем, я робко и неуверенно сказала:

– Я хочу поехать к доктору за таблетками.

– Тея, я рада, что ты приняла такое решение! – воскликнула Маргарита Дмитриевна, и на ее лице появилась радостная и одновременно озабоченная улыбка. – Я сейчас быстро позвоню и узнаю, сможет ли врач принять нас сегодня. Хорошо?

– Ладно, – с облегчением ответила я.

Маргарита Дмитриевна сразу ушла звонить доктору.

Не скрывая восторга, я думала: «Это шанс!» Я чувствовала приятное волнение и гордость за себя. Но к ним присоединились тревога и мучительное ожидание возвращения Маргариты Дмитриевны. «А что я скажу доктору? Вдруг она засмеет меня… И надо все успеть, чтобы мама ничего не заподозрила…» Мысль о том, что я встречусь с незнакомым мне человеком, вызывала любопытство и страх одновременно.

– Доктор примет нас в три часа дня, – сообщила вошедшая Маргарита Дмитриевна. – Сейчас я соберусь, и мы поедем.