– Говорят, если умыть ей лицо, – заговорщически зашептал Леший, – любой урод в красавца превратится…
– Враки! – рассмеялся кот, – да и нет давно этой воды. Правду я говорю, ворон?
Смолян, до этого выразительно молчавший, неожиданно каркнул:
– Достать живую воду можно, но где гарантия, что эта бородатая нечисть нас опять не обманет?
– Клянусь, не обману! – ударил себя в грудь Леший, – не только Ивана, но ещё вам дюжину кикимор подарю и русалок десяток наловлю!
– Нам такое не надобно! – зыркнул глазом ворон. – Не обманешь, если дашь клятву у священного дуба!
* * *
– Откуда про священный дуб узнал? – спросил Василий, когда они со Смоляном отошли от избушки, – ну, что Леший не сможет от своих слов отказаться?
– Я же почтальон – знаю. Этот дуб с начала времён стоит, все поколения леших пережил. Если кто его именем поклянётся, а клятву нарушит – и дня не проживёт.
– А на живую воду зачем подписался? Она что, и правда есть?
– Есть. Мне еще дед про неё сказывал. А он не зря Вещим звался. Текут у заветного камня два ручья: один с живой, а другой с мёртвой водой.
– И ты знаешь, где этот камень?
– Знаю! – угрюмо каркнул ворон. – Найти его дело нехитрое, сейчас в портал нырнем и через час около того камня будем. Вот только воду взять сложно. Охраняет заветные родники чудище дивное – слуга морского царя.
– И каков из себя тот грозный охранник?
– Этого никто не знает, потому как никто от него живым не возвращался.
– Обнадёживающие перспективы, – свистнул кот. – У меня только один вопрос остался: нафига ты этому чёрту лесному брякнул, что живую воду добыть можно? Выпендриться захотелось?! Поумничать?! Эрудицией блеснуть?! И что нам теперь делать? Как эту воду достать?
– Ша, лохматый! Не кипишуй. Сам же видел, что он упёрся как осёл, и окромя воды ему ничерта не нужно.
– Да видел, – согласился Василий и уже миролюбиво проворчал: – делать неча, веди к своему порталу, Смолян.
* * *
Кот с вороном издали заприметили заветный камень, омываемый двумя ручьями, но приближаться к нему не торопились. Находился камень на живописной зелёной лужайке, и подкрасться к ручьям незамеченными не было ни малейшей возможности. На камне том восседало странное существо. Не точтобы грозное или страшное, а скорее даже наоборот – смешное и нелепое, похожее на карлика. Уродец имел широкий рыбий хвост вместо ног, блёклые белёсые глаза и физиономию, похожую на рыбью морду.
Осмотрев дивного стража, Смолян насмешливо каркнул:
– Вот так чудище. Да мы с тобой этого хлюпика одной левой нейтрализуем, он и пикнуть не успеет.
– Не думаю, – охладил его прыть Василий.
– Это еще почему?
– Да потому, что это самый настоящий лоскотун – внебрачный сын русалки и человека.
– И что?
– Да то, что в виде компенсации за свою безногость этот мутант получил трёхметровые руки, цепкие и гибкие, как щупальца осьминога. Он с лёгкостью дотянется ими до любого, кто приблизится к роднику, защекочет и в ручей с мёртвой водицей окунет.
– А ты откуда знаешь?
– Мне русалка из Лукоморья про него рассказывала, которая на ветвях дуба сидит и туристов зазывает. Я-то думал – враньё, а оказывается, сущая правда.
– И что будем делать?
– Да есть у меня одна мысль, стоит попробовать.
Кот пошептал что-то ворону. Тот с недоумением вытаращился на Ваську:
– А шапки-невидимки на такой случайу тебя нет?
– Да есть, но её моль сильно побила. Она теперь в самый ответственный момент носителя видимым делает.
