4.31.5 Традиции цыньянцев от Двейна
Вера подождала, пока её шаги стихнут у портала, медленно выдохнула и закрыла глаза, наконец расслабляясь. Присутствие Эйнис заставляло атмосферу вибрировать от болезненного напряжения, это вызывало чесотку под черепом, утомляло, как монотонный стрекот мерцающих флуоресцентных ламп, который не замечаешь, пока он не прекратится, но тяжесть в голове всё равно остаётся, даже несколько часов спустя. Она потёрла глаза и сгорбилась над столом, посмотрела на министра Шена, тихо сказала:
— Это должны были делать вы.
— Что? — нахмурился министр.
— Обнимать её, когда она плачет. Я для этого очень плохой кандидат, она меня и так не любит, а теперь возненавидит окончательно. Постарайтесь в следующий раз всё-таки оказаться рядом.
— Какой следующий раз? По-моему, она в порядке, она уже на вашем плече нарыдалась, успокоилась и сидела шутила.
— О, она нарыдается ещё не скоро, — мрачно вздохнула Вера, ковыряя суп, аппетита не было, хотелось выпить воды и прилечь, голова кружилась.
— Как вы поняли, что с ней? Это дар сэнса?
— Я удивляюсь, как вы не поняли. Когда человек вот-вот разрыдается, это невозможно не заметить, для этого сэнсом быть не надо, достаточно глаза открыть пошире и посмотреть.
— Ну простите, на сколько открываются, на столько открываются, — развёл руками министр, Вера посмотрела на него и изобразила мрачную улыбку, показала большие пальцы:
— Бог самоиронии, просто боженька.
— Аве мне, — пафосно кивнул министр, Вера чуть улыбнулась и опять взяла ложку, министр помолчал и спросил Двейна: — Конюшня министерства — это где она пони своего держит? А я и думаю, зачастила она туда, обычно ей новые игрушки надоедают за неделю, а тут уже вторая заканчивается, а она всё ему гриву заплетает, а дело вот в чём. Конюх, надо же. И давно ты знаешь?
— Я видел, как они вместе выходят и идут в кабак, под ручку, ещё в первый день. Они там её день рождения отмечали вдвоём, и потом он ей помогал вещи из общаги перевозить, и остался у неё.
— Хочешь сказать, когда она меня из квартиры выталкивала, он был внутри?!
— Он ушёл утром, вместе с ней. Они всю ночь пиво пили и разговаривали. У меня есть запись, если вам интересно.
Вера опускала голову всё ниже, кусая губы и пытаясь не улыбаться, министр медленно глубоко вдохнул и прошипел:
— С вами что ли сходить в «Сивого мерина»?
— Не надо, мы справимся, — Двейн посмотрел на часы, — времени полно ещё, можно чай попить. Поговорить «за жизнь», всё такое.
Вера посмотрела на него с усталой косой улыбкой, качнула головой и попыталась влить в себя ещё ложку супа, министр тихо сказал:
— Вы серьёзно никогда не влюблялись ни в кого нормального?
— Отцепитесь, а? Меня Эйнис задолбала, можно я помолчу? Давайте лучше вы рассказывайте. Вот Двейн, например, — она выпрямилась и с шутливой суровостью потребовала: — У тебя пояса вышитые есть?
— Есть, — гордо улыбнулся Двейн, — два. А что?
— Кто тебе вышивал? Или это нельзя спрашивать?
