Она никак не могла открыть глаза. Туман обхватывал её плотнее, в голове шумело, волны захлёстывали с головой и наконец поглотили.
***
— Ура, я пришёл! Юн, энергичен и готов мыть ковшик!.. Что с ней?
Вера приоткрыла глаза и поняла, что лежит на диване в гостиной, как-то странно лежит, полусидя и полубоком, в ненадёжном каком-то положении, но при этом не падает. Напротив стоял Барт и смотрел куда-то поверх её головы, она тоже туда посмотрела и дёрнулась от удивления — министр Шен, очень близко. И только тут до неё дошло, почему она так странно лежит — он её держит на руках, как спелёнатого ребёнка. Память ехидно подкинула информации — вот она сидит за столом, вот просит министра не орать, вот встаёт и идёт за вещами, и падает, судя по последним воспоминаниям, она должна была со всего маху приложиться лицом о пол. Попытавшись осторожно пощупать лицо, поняла, что руки стянуты скатертью, как и ноги, она вообще вся как гусеница в коконе.
— Отпустите меня, — попробовала вывернуться Вера, министр приподнял её и посадил, стал разматывать скатерть, освободил руки и она дальше выбралась сама. Нашла туфли на полу, обулась и потёрла лицо: — Всё нормально?
Обращалась вроде бы к Барту, а смотрела куда-то на руки министра Шена, Барт неловко прокашлялся и посмотрел на министра, министр со сдержанным сарказмом вздохнул:
— Нормально.
— Чем мы занимались? Вещи сортировали? Я сейчас умоюсь и принесу, — встала и пошла в спальню, качаясь и держась за стены. За спиной что-то шёпотом затараторил Барт, но она не разобрала.
В зеркале над раковиной отразилось совершенно целое лицо, немного опухшее, глаза покрасневшие, но в целом жить можно.
«Он успел меня поймать?»
Опять стало стыдно, захотелось избить себя, она умылась, переплела волосы и пошла за вещами. Вещи лежали на самой дальней полке, в углу, заставленные другими вещами, чтобы не мозолили глаза и не напоминали о прошлой жизни. Сумка, большая, белая, с серебристыми замками, и пакет, тоже белый, с эмблемой обувного магазина, очень крепкий. В пакете были покупки с рынка, аптеки и магазина косметики, а в сумке — всякая необходимая всячина, за которую ей скоро будет стыдно. Но делать нечего.
Взяв вещи, она вышла из спальни и решительно пошла в библиотеку, но напротив кухни остановилась — там шипело и пахло, Барт грел на сковородке фаршированные перцы и крошил салат, улыбнулся Вере:
— Проголодалась? Супер-Барт тебя сейчас накормит! Иди мой руки.
Улыбнувшись из вежливости, она пошла дальше в библиотеку — есть не хотелось, она не представляла, как сможет впихнуть в себя хоть крошку под тяжёлым взглядом министра Шена, который уже, судя по всему, сидит на своём любимом месте и выжидает, как кот у мышиной норы. Стратегия его семейки просто замереть и молчать в ожидании приговора уже не казалась какой-то глупой, она бы сама сейчас не отказалась выслушать всё, что он хотел бы сказать, чтобы наконец выдохнуть и перестать себя грызть. Но судя по тому, с каким видом он пришёл, он вряд ли сделает ей такой подарок.
Поставив вещи на стол в библиотеке, она посмотрела на синюю коробку возле диванчика.
«Надо убрать её, только глаза мозолит.»
Повернулась уходить и чуть не врезалась в грудь министра Шена. Когда хотел, он ходил абсолютно бесшумно.
