— Проблемы нужно решать сразу, — с мягкой прохладцей ответил министр, — и ни вы, ни великие боги не будут учить меня вести дела моего отдела, запомните на будущее, пожалуйста.
— Ни вы, ни великие боги не будут решать свои рабочие вопросы на моей кухне за столом, — мрачно прошипела Вера, — запомните на будущее. Пожалуйста.
Он шокированно замер, нервно улыбнулся и опустил голову:
— Чёрт, — положил бумаги и откинулся на стену, осмотрелся со смесью удовольствия и раздражения, тихо рассмеялся и потёр лицо: — Никак не могу привыкнуть к тому, что моя квартира больше не моя. Интервентка!
— Вы меня сами сюда притащили.
— Это Барт, гадёныш, как знал.
— А, ну да, вы хотели отправить меня в камеру, — саркастично вздохнула Вера.
Министр опять взял бумаги, стал собирать и излишне тщательно выравнивать, бросил на Веру короткий взгляд, в котором желание её схватить читалось отчётливо, но цель точно не определялась — то ли удавить, то ли заобнимать. Она тихо рассмеялась и посмотрела на часы — половина десятого.
— Будем ещё вещи разбирать?
— Будем, никто их за нас не разберёт, — он отпил ещё чая, покачал остатки на дне, тихо сказал: — Один вопрос, последний. Это была смерть из-за несчастного случая?
— Это была смерть из-за глупости, смелости и уверенности в собственной офигенности, потому что когда человек думает, что он главный герой в этом мире, то начинает верить, что с ним в принципе не может случиться ничего плохого, ведь тогда история закончится, а это невозможно. И тогда человек превышает скорость, не смотрит по сторонам и не носит броню. Да, это был несчастный случай. Но он был закономерен, когда человек так глупо себя ведёт, это рано или поздно случается.
— И поэтому вы не можете его простить?
— Это второй вопрос.
— Ладно, — он поднял ладони, допил чай и встал: — Идём, хотя бы сумку сегодня закончим, а пакет завтра.
Вера иронично улыбнулась этому смелому заявлению, но кивнула и пошла за ним.
***
4.32.10 Разбор вещей, оружие
— Откуда вы это всё достали? У вас там портал на личный склад?!
Вера смеялась, министр с офигевшим видом оценивал разложенные в несколько рядов вещи, которые она достала из сумки. Вытряхнула всё, даже то, что было спрятано под подкладку, сумка выглядела обвисшим сдувшимся шариком, жалким и тощим, она впервые подумала, что пора её менять — на углах были лёгкие потёртости, которые в туго набитом состоянии не видно. И тут же подумала, что не выйдет — вряд ли теперь она будет носить похожую сумку, даже если пошьёт её на заказ, она будет дико смотреться с местной одеждой, надо будет придумать что-то другое.
Министр изучал ближайшую крохотную косметичку, взял в руки, потянул за молнию, оттуда посыпались блистеры, Вера нахмурилась:
— Вообще-то, брать мои вещи без моего разрешения незаконно.
— Давайте сами, — поднял руки министр, — только освободите мне место, чтобы я мог записывать, чую, тут будет листов тридцать.
— Это аптечка, — Вера сдвинула все вещи горой поближе к себе, министр положил перед собой лист бумаги и стал быстро писать на карнском, Вера перебирала таблетки и зачитывала названия и количество, показала пластыри, пересчитала и получила внезапно меньше, чем ожидала.
— Вы же говорили, их много? — спросил министр с физиономией «а ведь я говорил, а вы меня не слушали», Вера скривилась и не ответила. Взяла следующую косметичку, но министр потянулся к маленькому универсальному ножу, послал Вере интересную улыбочку и протянул:
