— Давайте лучше об этом.
— Вы же поняли, что это, — поморщилась она.
— Я хочу услышать, как это сочетается с вашим законом о запрете на ношение холодного оружия, — ехидно улыбнулся министр, Вера довольно задрала нос:
— Это не оружие, а набор инструментов, по закону можно.
— Ладно, — с фальшивой покладистостью кивнул министр и взял следующую железку: — Это тоже «инструмент»? — откинул металлическую петлю ножа-бабочки и ловко сложил рукоять, с умилением на лице осмотрел лезвие, потрогал пальцем: — Вряд ли, конечно, этим можно кого-то убить, но при желании...
— Это не моё, — попыталась сделать серьёзное лицо Вера, министр рассмеялся, кивнул:
— Вы полиции так отвечали?
— Это действительно не моё, мне подарили.
«Дзынь.»
Министр поднял брови и рассмеялся, спросил:
— Вы кого-то ограбили, что ли?
Она с досадой и смущением опустила голову, пробурчала:
— Вроде того. Я иногда отбираю у парней всякие прикольные вещи, на память, избавляюсь от них, как только перестаю думать об этом человеке, ну или когда забываю, где я вообще взяла эту вещь.
— И они отдают?
— А что им остаётся? — с улыбкой вздохнула Вера, он рассмеялся громче, сложил нож, записал пару слов и придвинул Вере следующую вещь. Она открыла чехол с солнцезащитными очками, примерила и сняла, пояснила:
— От солнца.
— У вас настолько яркое солнце?
— Беспощадное.
— Дальше.
Она собрала со стола все ручки, представила каждую, отодвинула в сторону и поняла, что ладонь в пасте, какая-то ручка потекла. Чертыхнулась и стала перебирать все, нашла потёкшую и пошла в ванную мыть руки и ручку. Вернулась, открыла дверь и застыла на пороге, увидев господина министра, любознательно рассматривающего презерватив, закрыла дверь и стукнулась в неё лбом. Ничего не изменилось. Она стукнулась ещё раз, вдохнула поглубже, открыла дверь и вошла. И увидела как министр одной рукой держит перцовый баллончик, а другой трёт глаза.
— Чёрт, нет!
— Что?
— Не трогайте глаза! Руки от лица уберите! Чёрт, — она подскочила к столу, лихорадочно ища, чем бы его взять, сняла пакет с другой вещи и аккуратно пакетом забрала у министра баллончик. С досадой посмотрела в его красные глаза, тем же пакетом взяла со стола крышку и наклонилась, рассматривая на свет — так и есть, жирный круг на полировке, чёрт...
— Ничего не трогайте, руки перед собой!
— Что это такое? — с досадой спросил министр, Вера прошипела:
— Это то, господин министр, из-за чего придумали ваш закон, защищающий вас от вещей Призванных. Вставайте и идите в ванную, я вам сама открою двери и воду, ни к чему не прикасайтесь, особенно к лицу и глазам.
— Я понял.
Она поставила баллончик и крышку в пакете на стол, пошла открывать двери, включила воду, сунула ему мыло и мрачно сопела, глядя как он мылит руки и шмыгает носом, пытаясь вытереть глаза плечом.
— Хорошо мойте, и под ногти мыла нацарапайте, мыльте несколько раз. И ничего не трогайте, и кран не трогайте, даже чистыми руками. Я сейчас приду.
Пошла на кухню и сама тщательно вымыла руки, вытерла и пошла в спальню, искать чистые платки. Вернулась в ванную, там министр уже наклонился к самой воде, мрачно ругаясь под нос, повернулся к Вере и буркнул:
— Что это такое?
