Я слышу, как ты дышишь - страница 54

— Ладно.

— Но вообще хорошо, что у вас есть этот комплект, покажете потом поподробнее. — Хмыкнул, обернулся к ней, ухмыльнулся: — Неужели старый Тонг боялся попасть на необитаемый остров?

— Может, он просто сформулировал как-то так, типа не хочет сидеть голодным ни при каких обстоятельствах.

Министр рассмеялся, перевернулся на другой бок и опять уткнулся в её живот, сотрясаясь от смеха и тихо шепча:

— Боги, компас и линза, это надо...

— Как весело, да, давайте поржём над выживальщицей, которая вместо острова попала в другой мир. Была бы у меня радиостанция с собой, вы бы не смеялись.

— У нас есть радио.

— Что?! И вы до сих пор сидите без телефонов?

— Зачем вам так нужны телефоны?

Она огрызнулась:

— Чтобы позвонить и сказать: «Сорян, на обед не приду, на меня тут колонна упала, ничё серьёзного, но задержусь».

Он перестал улыбаться и Вера прикусила язык, отвела глаза, опять увидела кадры с забинтованным и обожжённым Сантом, стало жутко, открыла глаза, спеша видеть настоящее и не думать о прошлом или будущем — всё хорошо, всё в порядке, он здесь...

— Вера... — он медленно поднял руку, она свою убрала подальше, посмотрела ему в глаза и перехваченным от напряжения голосом сказала:

— Не посылайте ко мне Двейна, если опаздываете. У меня микро-сердечный приступ каждый раз, когда вместо вас приходит он. Поберегите мои нервы, они и так уже ни к чёрту.

Он тихо прокашлялся, посмотрел на неё и мягко, очень тихо сказал:

— Это нормальная практика, посылать слугу к госпоже перед тем, как самому к ней идти. Слуга выясняет обстановку и докладывает, готова ли госпожа принять гостя, и если госпожа в гневе, то слуга получает первую лавину, а когда приходит господин, дама уже спокойнее, и может быть, ей даже стыдно, что она сорвалась на слугу, и с господином она ведёт себя тише.

— Пипец система, — мрачно усмехнулась Вера.

— С вами это не работает, я уже понял. И от Двейна устал уже выслушивать. Когда-то, когда я сомневался, идти ли с травмой, он мне сказал — если бы меня так ждали, я бы и без ног приполз.

Вера крепко зажмурилась и отвернулась, было стыдно, но с другой стороны — что уже скрывать? Все уже всё знают, поздно смущаться. Но смущало это всё равно ужасно.

— Он рассчитывает на вашу помощь с невестой, — неловко улыбнулся министр, отвёл глаза, перестал улыбаться, Вера тихо сказала:

— Он не знает?

— Никто не знает. И пусть это так и остаётся. Я решу этот вопрос сам.

— Как хотите, — она стала рассматривать карандаш, через время опять запустила его в волосы министра Шена, стала медленно перекладывать блестящие пряди, они играли цветом — чёрная сторона, белая сторона, ржаво-красный блик, как трёхгранный клинок, множество длинных, гибких клинков...

Он закрыл глаза, постепенно расслабляясь, на лице оставалось напряжение, где-то в глубине, но кожа разгладилась, Вера отодвинула с лица все волосинки и теперь просто рассматривала его, под новым углом это оказалось неожиданно интересно, как будто она видит его в первый раз. Внутреннее напряжение постепенно отпускало, взгляд скользил по линиям его лица, находя эти линии внезапно идеальными, его хотелось рисовать, хотя она не умела рисовать, но была уверена, что при наличии лекал и линейки справится — он удивительно правильный, каждый угол, каждый изгиб, она постепенно пришла к мысли, что на её коленях спит идеальный человек, пятый элемент, совершенство. Спустя столько времени после знакомства, она вдруг рассмотрела его потрясающую, неправдоподобную красоту. Закрыла глаза, попыталась себя успокоить и убедить, что это кажется, что на самом деле это игра воображения опытного тридешника, привыкшего любую форму описывать математической функцией, но открыв глаза, опять потерялась в геометрической гармонии его лица — зачем спорить с очевидными вещами? Глупость какая. Было ощущение, что она рассматривает идеально огранённый драгоценный камень, и сколько ни ищет, не может найти изъянов, ни малейшей неточности...