— Это правильно, — она на скорую руку украсила мини-пирожные капельками крема, одну тарелку поставила перед Двейном, со второй взяла самое маленькое пирожное и сунула в рот, задумчиво пробуя. Посмотрела на Двейна: — Чего не хватает?
Он попробовал и неоднозначно пожал плечами:
— Я бы соли добавил. И лимона, может быть.
— Думаешь, пресно?
Он опять пожал плечами, довольно осмотрел свою тарелку со звёздами, перевёл взгляд на тарелку с квадратами:
— А это господину?
— Это Доку, — улыбнулась Вера, — чтобы не был злой от такого количества работы.
Двейн рассмеялся, съел ещё кусочек, взял посылку и ушёл трудиться, Вера пообещала, что его тарелку со звёздами никто не тронет, сможет доесть в любой момент. Сменила насадку на мешке с кремом и красиво подписала звёздные пирожные его именем, спрятала в холодильник, опять занялась тортом.
В голове вертелись слова министра о том, что Двейн ждёт от неё помощи в амурных делах, а она в этом настолько полный профан, что способна всё испортить одним лишним движением.
«Что делать? Кого спрашивать?»
Из вариантов была только госпожа Ви А Ри, Вера подумала, что эту женщину будет осаждать как Трою.
«Осёл, гружёный золотом, берёт любую крепость.»
Она вспоминала её магазин, полки, надписи, запахи, картину на стене, всё, что рассказывал о ней и её семье министр Шен...
«Надо сходить к ней до аукциона, и предложить выбирать из моей сумки что ей приглянется. Даже если она заберёт самое дорогое, в перспективе это окупится — даже здесь ценнее информации нет ничего.»
Вынув из духовки очередной корж, она поставила следующий и стала убирать — почти закончила. Кремы готовы, осталось последний корж дождаться, всё собрать и украсить. А пока можно заняться пирожными.
В библиотеке раздались шаги, вошёл загадочный и смущённый Двейн, весь такой значительный, что она не знала, чего ожидать. Прокашлялся, выпрямился и сообщил:
— Население лазарета передаёт вам коллективную благодарность за умасливание Дока. Док выражает благодарность за пирожные. Господин согласен на кормление с завязанными глазами. И просит передать вам это, — он достал из-за спины белый шёлковый платок, Вера вытерла руки и осторожно взяла — чистый шёлк, мягкий и гладкий, невесомый как пух.
— Скажи ему, я жду через полчаса. Ему всё можно?
— Всё. А пирожные ещё есть?
— Только твои со звёздами.
— Давайте, я их Доку пожертвую, а то он лютует, жутко зол на господина, а срывается на всех остальных.
— За что зол?
— Господин вражеского мага голыми руками поймал. И держал, пока помощь не подоспела, рукава сгорели до локтя.
Вера с болью закрыла глаза, Двейн качнул головой и улыбнулся:
— Вам всё управление до земли будет кланяться, когда узнает, откуда взялось удивительное новое обезболивающее. Они пока не знают, но уже пользуются, госзаказ такой, что в лабораторию перекидывают людей из других отделов и платят сверхурочные каждый день.
— Передай, что им нельзя злоупотреблять. Я не знаю безопасной нормы, но она существует, пусть проводят испытания и сами вычисляют.
— Знаете, — невесело усмехнулся Двейн, — когда выбор между «несомненно больно» и «возможно вредно», люди долго не думают. Особенно маги, они нежные и не привычные к ранам, вечно думают, что если они под щитами, то они неуязвимы. И основные потребители нового зелья — как раз они, потому что на них магических зелий не напасёшься, а зелье должно быть сделано магом-врачом, который сильнее мага-пациента, в разведуправлении пациенты очень сильные, а врачей очень мало, никто не хочет учиться на врача, все хотят быть боевиками. Зато когда становятся боевиками, то сразу начинают стонать «почему так мало врачей?». Наш Док нарасхват, он из операционной не вылезает, у него действительно часто нет времени поесть, так что... Спасибо, в общем.
