– Хорошо, малыш, поговорим дома, – согласился Денис, проведя пальцами по моей щеке и коснувшись губами виска. – Пойду приведу себя в порядок и пришлю к вам стажёра. Одну я тебя с ним не оставлю.
Ден зашёл в комнатку бортпроводника, оставив пластиковую дверь открытой. Оттуда донеслись звуки включённой воды, грохот задвигаемых ящиков, рычание кофе-машины. Минут через пять Хмельницкий вернулся, неся для меня кружку горячего напитка с зефирками. О бойне напоминали только ссадины на лице и кулаках, да пятна крови на порванной рубашке.
– На, успокойся немного, – протянул мне чашку с парящим, густым ароматом ванили и сливок. – Володя подстрахует тебя.
На это Горцев только хмыкнул и, наконец, сдвинулся со своего места. Сам скрылся в моём закутке, сам погромыхал дверцами, сам похозяйничал и выплыл с полным стаканом виски. Осушив тару, невозмутимо стянул остатки рубашки с брюками и завалился на диван, как будто нас тут и не существовало.
Пьяная скотина. Кажется, через тридцать секунд он уже мерно сопел, иногда взбрыкивая на храп. Переглянулась с Деном, пожала плечами, закатывая глаза, и с наслаждением сделала глоток сладкого напитка, осознавая, как пересохло в горле.
– Перекусишь со мной? – погладила мужчину по предплечью, надеясь на его согласие. Он, скорее всего, и покинул кабину, чтобы поесть и передохнуть, а тут сцена насилия.
– С удовольствием, если на десерт получу от любимой девушки поцелуй, – улыбнулся, окончательно расслабляя плечи и спину.
– Обязательно, – пообещала, сплетясь пальцами и потянула за собой.
Разогрела порционные лотки с едой для персонала, разлила по стаканам сок, положила приборы и салфетки. Хотелось посидеть в тишине и насладиться то ли ужином, то ли завтраком. Не разберёшь из-за часовой разницы.
– Если Горцев нажалуется, нас уволят с испорченной характеристикой, – всё же озвучила беспокоящую проблему.
– Вряд ли. Максимум, временно переведут на внутренние авиалинии, а может отделаемся выговором и штрафом.
– С чего такая уверенность? – с сомнением спросила, не желая напрасно обнадёживаться. Мне нужно было думать о сыне и заранее планировать будущее.
– У нас нехватка хороших пилотов, а я не позволю тебя выгнать, – заверил Ден, разрезая на куски отбивную.
Перед возвращением на своё рабочее место, Хмельницкий подтянул меня за пояс юбки, накрыл губы своими и жадно поцеловал, собственнически всовывая язык. Ревность всё ещё кипела в нём, а я открыла для себя другую сторону Дениса. Не такой уж он спокойный и невозмутимый. Стоило столкнуться с посягательствами на меня, как наружу вырвался озверевший самец.
– Переоденься, – напоследок нежно провёл языком. – Не стоит Вовчику демонстрировать бельё.
Получив для ускорения шлепок по попе, метнулась к колонке со сменой одеждой. Сразу вспомнила Настины слова, что на стюардессе не должно быть ни пятнышка. Достала рубашку Дениса и помогла одеть, попутно сканируя повреждения. На рёбрах наливался здоровый синяк, под лопаткой кровила ссадина, на плече небольшой порез, скорее всего от пазов для столика.
– Это всего лишь царапины, – отвлёк от рассматривания Ден, запахивая рубаху и резво вдевая мелкие пуговицы в петли. – Через неделю всё пройдёт.
Поспешно переоделась сама, надеясь прилечь на пару часиков, пока нетрезвый клиент храпит в салоне. Прилегла на откидную кушетку, отвернувшись к стене. Вовка, пришедший на смену Денису, тихо поел, обойдясь холодной пищей, некоторое время полистал журнал с предложениями туроператоров и, кажется, заснул прямо на стуле.
