Впервые за полгода я — снова я. Я злюсь, дышу, позволяю себе утратить самообладание.
— Дохлый номер, Элла Валентиновна, — скалит он острые клыки, вытягивая ремень безопасности и пристегивая меня. — По ушам ездить не привык, но я для вас лучший телохранитель.
— Ты меня почти растрогал. — Кладу ладонь на свою грудь. — Прям вот сразу захотелось премию тебе выписать… по-братски…
Самир трогает машину с места, выруливает на дорогу и как ни в чем не бывало спрашивает:
— Сразу в банк? Или вам куда-то заскочить надо?
— В «Ритуальные услуги». Венок тебе куплю. Скоро пригодится.
— Вы и правда несносная. Умеете мозг поклевать, — соглашается он, но не дает мне в меру насладиться победой, добавив: — Только имейте в виду, Элла Валентиновна, у меня опыт работы в кинологии. Воспитывать я умею.
У меня красные вспышки перед глазами выстреливают от его слов. Урод! Проходимец! Негодяй! Он еще смеет изгаляться надо мной!
— Дрессировать, — поправляю я его.
— Я еще присматриваюсь. Возможно, и дрессировать, — продолжает он, лишь мельком отвлекаясь от дороги.
— Козел! — выпаливаю я. — Теперь ясно, почему от тебя жена ушла! Кому ты такой гад нужен?! Только мнишь из себя мужика, а на деле явно страдаешь от недостатка женского внимания.
— О, Элла Валентиновна, в вас заговорила тоска по былому? Оскорбляетесь, что сами давно не были в центре внимания? — посмеивается он.
— Мне стоит пальцами щелкнуть, как все парни будут у моих ног. А от тебя люди только шарахаются!
Он ловко крутит руль, вписываясь в поворот, и предлагает:
— На спор? Я выйду из банка с номером телефона секретарши вашего отца.
— Лейлы? — хохочу нервно. — Она замужем!
— Тоже мне — проблема.
Отец всегда гордился Лейлой. Ставил ее в пример, уважал, поощрял премиями, лишь бы она не переметнулась в другое место. Секретаршу, которая работает, а не вид делает, найти не так-то просто. Ведь это еще и человек, который в курсе всех дел. Держать рот на замке под силу не каждой, особенно за чашкой чая с коллегами, которые норовят вытянуть из тебя секретик-другой.
— На что спорим? — воодушевляюсь я. — Она пошлет тебя, не успеешь и намекнуть на флирт.
Самир задумчиво хмыкает, перестраиваясь в другую полосу.
— Если проиграю, тут же напишу заявление по собственному.
— Кажется, у меня есть ручка, — язвлю, засовывая руку в сумку.
— Не спешите. Ведь я выиграю. А в этом случае должницей будете вы.
— Я уверена, этого не случится.
— Случится.
— Нет! — настаиваю, достав ручку и демонстративно покрутив ее пальцами. — Ладно, допустим, Лейла прется от неотесанных хамов и по тихой шалит в тайне от мужа. Твое условие на случай призрачной победы?
— Выиграю — и вы встретите со мной новый год. — Самир прожигает меня взглядом. Проникает вглубь настолько, что перекрывает мне кислород. — По рукам?
Спрыгну — стану посмешищем в его глазах. Еще решит, что дорожу таким телохранителем. Лейле я доверяю, так что фортуна однозначно на моей стороне.
— По рукам!
Опять я навлекаю на себя неприятности, поддавшись безрассудству. Моего бесшабашного азарта всегда избегали. Если я играю, то до победного. С поражением не мирюсь. Протест внутри клокочет. Соперника растопчу, но на лаврах почивать не дам.
Приехав в банк, жду не дождусь момента, когда буду потирать ладони в предвкушении проигрыша своего телохранителя. Наверное, он круглый идиот, раз продолжает выполнять должностные обязанности. Прежде чем в лифт меня впустить, осматривает его. На среднем этаже не позволяет сотрудникам банка войти. В приемной отца тоже изучает каждый угол, вызывая у Лейлы недоумение, приправленное ужасом.
