— Что насчёт Ронсаля? — не откладываю суть разговора, наблюдая, как Фрейнкман открывает табакерку, размещаясь на своем “троне”.
— Мне нужно, чтобы ты заключил с ним ещё один контракт. Небольшой.
— Какой контракт?
— Ничего особенного. Всего лишь временное пользование одного из рудников.
— Почему сам этого не сделаешь?
Отец наклоняется и берет изогнутую деревянную трубку с металлическим навершием в виде головы льва с разинутой пастью, откуда вскоре начинает валить дым. Усмехаюсь про себя, вспомнив, что имел пристрастие к этому тоже, но Леджин не нравился горький запах, и я исключил эту вредную привычку.
Фрейнкман прищуривает взгляд, в этот момент он походит на старого хитрого лиса.
— Потому что я скоро уеду ненадолго, но нужно провернуть одно дело.
— Подставить меня хочешь? — в горле запершило, а на языке осел горьковатый дорогой табак, которым наполнилась вся комната.
— Почему же сразу “подставить”? Твоя репутация останется в порядке. Никто ничего не узнает.
— Нет, — отрезаю я.
— Это тоже, между прочим, в твоих интересах. Всё останется тебе как наследнику.
— Играешь нечестно.
— С каких пор стал праведником? Что там у тебя с твоей женой? Не надоела ещё? Заведи ещё нескольких любовниц, и сразу откроется аппетит.
— Её зовут Леджин, — напоминаю я, сжимая массивные подлокотники. — Мне не нравится твой пренебрежительный тон. Сбавь его, пожалуйста.
— Мне сказали, что она уехала, бросила тебя здесь. Она всегда относилась к нашей семье безразлично, почему же я не могу о ней говорить так, как хочу?
— Леджин приехала, поздравила Ленору, осталась на банкетной части. Она почувствовала себя плохо, поэтому уехала. И я бы сделал то же самое на её месте.
Отец протяжно выдохнул, пуская дым из расширяющихся ноздрей, окутывая себя сизым облаком. Жизнь за границей ему не пошла на пользу. Он стал другим, беспринципным, пренебрегающим семейными ценностями ради выгоды, удобств, накоплений… Смотрю на него и будто перемещаюсь в своё будущее. Нет. Никогда. Я не стану таким, как он.
Фрейнкман не всегда был таким. Куда подевались сила обещания, порядок и честность? Всё вылилось в трубу. Почему? Испытания? И отец их не прошел? Горько это осознавать.
— Ничего, это у тебя тоже пройдет, поверь моему опыту. Честность, справедливость, верность — кому это нужно? Отдавать себя тем, кто готов бросить в минуту трудности. Она ушла от тебя? Ушла ведь? Знаешь почему? Почувствовала. Что ты можешь ей не дать того, чего она хочет. Такова природа женщин — выбирать более сильного. Ей плевать на тебя. Дай-ка догадаюсь… устраивает тебе сцены ревности, говорит, что недостаточно внимателен, — смеется хрипло, издевательски, исподтишка, а я в своем воображении подрываюсь, хватаю его за горло, сжимаю так, что он давится этим самым дымом. Только смысл этого? Он пытается задеть, и у него получается.
— Советую не терять на неё время.
— Поэтому ты нашёл более лёгкий способ — обвинить других в своей уязвимости? — напряженно отрываюсь от спинки стула и наклоняюсь. — Это ты мне предлагаешь сделать?
Желваки на его скулах дернулись, а лицо побагровело, будто он всё-таки задохнулся дымом.
— Тебе нужен наследник, — выстреливает он контрольный залп.
Я медленно поднимаюсь, прохожу к столу и смотрю на отца сверху, тот кривит губы в ухмылке, которая говорит: “Я так и знал!”.
— Я люблю Леджин, даже если у нас не будет наследника, не перестану её любить.
