Черты лица Фрейнкмана заостряются, но в следующий момент он спокойно тянет из трубки дым.
— О чём я и говорил — скулящий пёс у женского каблука.
Мерзко и грязно, настолько, что я с отвращением убираю руки от стола и отступаю. Я будто соскользнул в прорубь с грязью.
— Она тебе истерики закатывает, отвлекает от дела, найди себе более сговорчивую жену, такую, чтоб ждала тебя смирно и не открывала рот. Решай вопрос по-мужски.
Во мне что-то надламывается и загорается синим пламенем.
— Решу, если ты ещё раз скажешь слово против Леджин, — шиплю я.
— Угрожаешь?
— Предупреждаю. Оставь свои советы при себе, утешайся ими, когда останешься ни с чем, только со своей грязью, — мой голос становится грохочущим, словно брошенный в колодец камень. — Не пачкай ни меня, ни Леджин, ни мать.
В кабинете повисает тишина, создавая вокруг вакуум, в котором происходит противостояние.
— Время покажет, кто прав, — на удивление спокойно произносит Фрейнкман, вновь засовывая трубку в рот.
Противно. Противно на него смотреть, бросаю презрительный взгляд и отступаю. Давно я не беседовал с отцом настолько откровенно, что эта откровенность встает поперек горла. Выхожу из кабинета, грохнув дверью, в груди клокочет ярость, в ушах шум, не вижу ничего перед собой от гнева.
“Время покажет, кто прав”
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
