– Вы холостяк? – зачем–то спросила я.
Не хотела спрашивать, но все же невольно вырвалось.
Он приподнял бровь.
– С чего такой интерес?
– Да так. Хочу понять, с кем мне предстоит иметь дело... – ответила я, глядя, как к нам приближается мобиль.
– У меня есть подружка.
Пфффф. Которая за тобой не следит! Это плащ, проеденный молью, нужно было отнести на свалку еще три года назад!
– Ясно.
– А вы?
– Что “я”?
– У вас кто–то есть?
Хотела сказать, что помолвлена, но отчего–то не смогла. Я еще не дала согласие Смитти, лишь обещала подумать. Да и не была уверена, что в итоге соглашусь. Он хороший, да... Но я была не готова к семейным отношениям. Для меня на первом месте стояла сейчас работа...
Закусила губу.
– У меня тоже есть друг.
Патриция Песка жила на окраине Мирены. Этот район назывался “Черные Цапли”, в честь одноименной пивнушки, что была здесь, наверное, с самого основания столицы. Дом этой женщины был невысокий, одноэтажный, с небольшим, огороженным низеньким забором участком.
Мы с Хаски подошли к калитке. Она оказалась не заперта, и я, толкнув ее, прошла во двор, а затем направилась к крыльцу, невольно отмечая, что со времени моего прошлого визита сюда практически ничего не изменилось – те же кусты шиповника, коротко подстриженная трава и клумбы с какими–то пестрыми цветочками у самых ступенек.
Я шла вперед, размышляя о том, как буду строить диалог с женщиной, и не сразу поняла, что в окружающей меня тишине появился какой–то раздражающий слух звук.
Я обернулась, и замерла, словно вкопанная.
Прямо на меня с рычанием шла огромная рыжая псина. Видимо, учуяла гостей, и выбежала из–за угла. Один ее облик наводил ужас – свалявшаяся колтунами шерсть, морда в лишаях, а из пасти капает пена...
В ужасе, я сделала шаг назад. Собака оскалила пасть, продолжая медленно подходить.
Вздохнула, собираясь с духом, и зажигая на пальцах боевой пульсар. В детстве меня уже кусала собака. С тех пор во мне поселился перед этими животными страх. Я пыталась работать над собой, но получалось слабо.
Стоило какой–нибудь собачонке выскочить передо мной, как сердце тут же уходило в пятки.
Хотела уже спустить пульсар с рук, но не успела. Рыжая псина вдруг кинулась на меня, а я заметила, как в глазах ее вдруг зажегся мертвяцкий огонь.
– ВЕРВУЛЬФ! – закричала я, уже понимая, что не успею ничего сделать.
Почувствовала сначала толчок, краем глаза заметив, что тварь пролетела мимо. А через секунду оказалась на земле, в тех самых экзотических цветочках Париции Пески, не понимая, куда делась собака. Повернула голову, и заметила, что возле дома уже вовсю разыгрывается нешуточная битва.
Леонард Хаски был превосходным боевым магом. Я, проработав несколько лет в Управлении, научилась хорошо разбираться в подобных умениях. В нем идеально было все: стойки, положение кистей рук, взгляд, направленный прямо на противника. На кончиках его пальцев искрилась темно–фиолетовая магия. Подобный цвет был у четвертой ступени. Той самой, почти недосягаемой для меня.
Напротив мужчины продолжала скалиться рыжая тварь, выверяя каждый свой шаг. Она не спешила теперь нападать. Напротив, будто бы высчитывала и выбирала подходящий момент.
Я спешно поднялась, сетуя на то, что платье и мой идеальный внешний вид безнадежно испорчены – цветочки сделали свое дело, оставив пятна, а колючки разодрали подол.
– Люсинда, не вмешивайся! – Хаски на миг обернулся, а с его пальцев все–таки слетело заклятие.
