Любовь всей жизни он встретил на каком-то стихийном рыночке, где она торговала помидорной рассадой. Оказалось, что у вдовы есть крепкий домик с большим подсобным хозяйством не в самом ближнем Подмосковье и огромное желание завести мужчину, с которым можно днем окучивать грядки, а по вечерам пить чай на веранде и держаться за ручки. По крайней мере, именно так я себе и представляю новую Полкашину жизнь, а по факту, наверное, все повеселее будет, потому что после шестидесяти сексуальная жизнь только начинается.
Полкаша встречает меня у калитки. Вместо того чтоб привычно обнять меня, ведь у нас теперь просто родственные отношения без всяких криминальных штучек, сухо протягивает руку. Жму ее и по хватке понимаю, что не только жену разозлил.
─ Привет, пап Леш!
─ Привет-привет! ─ ворчит он. ─ Ну и нагородил ты дел, сыночек! Наверное, надо было тебя чаще поперек лавки укладывать, когда был еще шкетенком!
─ Аня в доме? ─ спрашиваю я, проигнорировав «теплый» прием. ─ Мне поговорить с ней нужно.
Он упирает мне ладонь в грудь, ясно дав понять, что в дом мне вход воспрещен.
─ В доме. Маша ее валерьянкой отпаивает. Не надо вам сейчас говорить, только хуже будет. Анюта сына твоего выкармливает, нельзя ей так нервничать.
─ Пап, я такой херни нагородил, что должен у нее прощение вымолить. Я ж не скандалить приехал, я в ногах у нее валяться буду!
─ Знаю я, что ты натворил, Ярослав. Я-то думал, что хорошо у вас дела идут, а ты все за старое.
─ Я исправить все приехал. Ты скажи, она там с нянькой своим?
─ Он привез ее с детьми, а потом почти сразу уехал. Пойдем пройдемся. Ту лесок хороший через два шага. Воздухом подышишь, может, мозги хоть немного на место встанут!
Я не спорю. Могу скрутить названого отца, ворваться в дом и упасть к ней в ноги. Но так только напугаю своих же детей и окончательно все испорчу. Так что послушно бреду за ним по сосновому лесу. Терпеть не могу лесопосадки, сосновые так и вовсе люто ненавижу. Вдыхаю сладко-тленный запах и не успеваю отбиваться от воспоминаний из прошлой жизни. Такое чувство, что плечи сдавливают доски с мерзким сосновым душком. Еще красной ткани для обивки не хватает для полного погружения.
Полкан одет по-дачному ─ резиновые сапоги-говнодавы и старая куртка, которая защищает от клещей и хлестких веток. А я как был с утра в костюме, так в нем и гуляю, а это только прибавляет воспоминаниям живости.
Мы всё продираемся сквозь довольно густой лес, а Полкан молчит ─ походу, аккумулирует злость для хорошего разноса. Поделом мне, пусть пожурит по-отцовски, а потом поможет с женой помириться.
Наконец он грузно усаживается на трухлявый ствол дерева и достает из-за уха свою фирменную дешевую, крепкую и вонючую сигарету.
─ Куришь?
─ Ага, - протягиваю я. Бросал ради Ани, потом сорвался и забил на дальнейшие попытки.
Достает из кармана мятую пачку и кидает мне. Пальцы так сильно дрожат от напряжения, что я справляюсь с выуживанием сигареты хуже, чем Сашка со своими кубиками. Закуриваю и сразу закашливаюсь от едкого дыма. Хотя, эта сигарета все равно приятнее, чем та мерзость, которой меня пичкала Вика.
То, что случилось утром, лишний раз дало мне понять, что я не могу больше куролесить с другими. То есть физически все путем ─ ничего не падает, так сказать, но пустые яйца не гарант удовлетворенности. Я больше ни с кем не испытаю такого сексуального катарсиса, как с ней.
