Это иногда, конечно, подбешивает, но за выполнение просьб платят. Причём ровно столько, сколько необходимо для того, чтобы возмущаться резона не возникало.
— Не забыл. Но эту захотелось.
— Смотри, как бы тебе это потом не аукнулось.
— Не аукнется.
А если аукнется... Вот тогда и будем думать.
5. Глава четвёртая. Русская рулетка
POV СПИРИДОНОВ
— Что-то потерялась твоя красотка. Уж не сбежала ли от "Господина"? — ехидно интересуется Грек.
Откровенно говоря, он прав. Белинская уж больно надолго застряла в сортире. Я к этому моменту успеваю не только заказать двойной виски, но и наполовину его выпить.
Хочу уже было выдвинуть гипотезу о прилетевших инопланетянах, ищущих неадекватных девиц во имя изучения мозговой активности в период пубертатно-гормонального цирка у недотраханных, но та так и остаётся невысказанной.
К счастью! Вслух я эту дичь всё равно хрен повторю без запинки.
— Не сбежала, — замечаю знакомую юбчонку, возвращающуюся к нам. — В толчок провалилась, милая?
— Именно. Всей бригадой сантехников-извращенцев меня вытаскивали. Облапали такую красивую сверху донизу.
— Вопиющее безобразие! Почему им можно, а мне нельзя? Требую восстановления справедливости, — не дав Авроре нырнуть обратно на насиженное место, притягиваю, роняя себе на коленки. — Во-от, совсем же другое дело. Устраивайся поудобнее, не стесняйся.
— Как скажете, мой Господин, — послушно ёрзают, придавливая уязвимое место, от чего из глотки вырывается слишком уж немужественное скуление. — Ой, — корчат такую искренне виноватую моську, что впору вручать Оскар за актёрские навыки. — Бубенчикам досталось? Больно, да?
— Щекотно, — отлично, ещё и подхрипываю. — Ты с моим главным достоянием-то поаккуратнее будь. Самой же пригодится ещё.
— Главным и единственным, судя по всему.
— Не нарывайся.
— Ни в коем случае. Но согласись же, достижение так себе. Это ведь даже не твоя заслуга, а эволюции.
Блять. Я её придушу когда-нибудь, отвечаю. Сначала затрахаю до смерти, а потом задушу. Или сначала задушу, а потом затрах...
Не, стоп. Я ж не некрофил. Меня трупы вроде как не вставляют, хотя... Её теоретически мог бы.
— Какое ж ты болтливое создание, — закидываю её ноги на сидение, медленно ведя ладонью по чёрным высоким гольфам. — Вот красивая вроде баба, но как рот откроешь... прям подбешивать начинаешь. Ты бы хоть немного себя фильтровала.
— Зачем? Мне твою симпатию в газетку не заворачивать. Это ты до меня домогаешься, забыл?
— А ты несильно-то и сопротивляешься, — в качестве подтверждения иду ещё дальше, скользнув выше и нырнув под юбку, замирая на горячем бедре. — Тебе нравится моё внимание, признайся.
— Я не против него, если ты об этом.
— Это тоже самое.
В ответ прилетает такая таинственная ухмылочка, что пора вносить второй Оскар.
— Мальчишки, — склонив голову, с хозяйской деловитостью приглаживают мне волосы, активно работая челюстью. Ля, опять жвачку жуёт. — Какие же вы всё-таки наивные.
— И что это должно значить?
Аврора склоняется ближе, понижая голос до заговорщицкого полушёпота.
— То, что вас настолько просто обвести вокруг пальца, что это даже как-то скучно. Ты главное не надумывай себе ничего лишнего, ладно? Не хочу разбивать твоё хрупкое сердечко, — прячут растянувшиеся в самодовольной улыбке губы за надувшимся пузырём.
Подаюсь вперёд, зубами откусывая его и позволяя сладости лопнуть у себя во рту, растекаясь гранатовым послевкусием.
