Осознание собственной ошеломляющей глупости, притупленное вчерашним событиями и зашкаливающим адреналином, врываются в отдохнувший мозг с ноги, затапливая черепную коробку... страхом.
Офигеть я, конечно, дебилка.
Угробить себя ради такой вот чуши. По факту, ради чужой потехи... И чем я лучше тех имбецилов, поджигающих себя ради бабла?!
Кажется, эта игра в самоубийц оказалась куда заразнее, чем можно было подумать по началу. Слишком уж сильно она гасит инстинкты самосохранения, перекрывая их мнимым ощущением собственной неуязвимости.
Неудивительно, что среди участников крутятся по большей части подростки: старшего школьного возраста и студенты первых курсов.
Их психика наиболее неокрепшая, а в одном месте свербит максимализм, что значительно упрощает промывку мозгов. Если уж дылды вроде меня ведутся, то такие и подавно.
Не, ну со мной хоть понятно. Мне это надо... потому что надо, а Артемий, Артемий-то от чего такой пришибленный? Вроде ж извилины имеются, и всё равно...
Я ж мониторю приложение "Цикад" и видела, как этот паркурщик на прошлой неделе скакал по строительным лесам в Царскосельском селе, чудом не свернув шею. Вот и захрена?
Он же делает это вообще не ради денег. Их у него и без того хватает, работая на Барина. А там, руку дать на отсечение готова, хватает пусть и сомнительных, но крайне прибыльных афер.
Тогда что же получается: тупо ради кайфа? Хайпа? Чтобы доказать себе, что он чего-то стоит? Чтобы доказать что-то остальным? Или...
О, лёгок на помине.
Не успеваю о нём подумать, как телефон призывно вибрирует на прикроватной тумбе, высвечивая знакомый номер. В электронную книжку я контакт не забивала, однако блатные восьмёрки на конце запомнить несложно.
— Машины на положенном месте нет, — прилетает вместо привета, едва принимаю вызов.
— Знаю. Потому что я не в общаге.
— Кхм... И что мне теперь, на трамвае ехать на другой конец города?
— Зачем трамвай? А метро тебе на что?
— Слышь, кукла. Сама на метро гоняй. Где тачка? Я ща за ней приеду.
Сюда? Это мне его что, выходить и встречать придётся? Вот Борис обрадуется гостям, сегодня же суббота — законный выходной, так что он сто пудово тусуется где-нибудь внизу.
— Не надо никуда ехать. Жди. Принцесса сама к тебе выдвигается на верном скакуне.
— И сколько мне ждать принцессу?
— Час. Полтора. Может, два. Зависит от того, как быстро соберусь, — жмурюсь, в который раз сонно зевая.
Блин, как же неохота вставать. Я бы с удовольствием ещё часок-другой повалялась, но разве мне дадут эту роскошь?
— Белинская, не борзей, — на том конце понижают голос до вкрадчивого полушёпота, от чего за прикрытыми веками кажется, будто Спиридонов находится совсем рядом. Я прям даже запах его чувствую. А, это от толстовки одеколоном пасёт. Я ж её так и не переодела. — У тебя полчаса. Опоздаешь, и с тебя извинительный минет.
Кто о чём, а этот о своём.
— Повторяешься. Становится скучно.
— Ничего. Развеселишься, пока будешь колени стирать, старательно работая своим не в меру болтливым ротиком.
Мои колени ему покоя не дают, что ли? Они у меня и так красные. Слишком усердно вчера простынь мяли.
— Твой язык тоже неплохо было бы знать делом. Только сперва не забудь его почистить с щёткой и мылом.
Я слышу хмыканье?
— Полчаса, Рорик. Полчаса. Жду возле ламбы. И мне скучно, так что не удивляйся, если обнаружишь выцарапанную наскальную живопись на капоте, — кидают недвусмысленную угрозу и отключаются.
