Живодёр! Неужели рука не дрогнет испортить такую машину? Сказала та, что до сих пор бампер в порядок не привела после неудачного тарана, ага.
И вообще: куда, скажите на милость, это татуированное чучело-мяучело намылилось в... а который час, кстати?
Ого, за полдень уже перевалило. Тогда понятно. Все нормальные люди давно бодрствуют, одна я ленивый тюлень.
Реально тюлень. Всё лежу и лежу, не в силах заставить себя встать. Ворочаюсь, собираясь с духом, утыкаюсь носом в съехавший набекрень капюшон и утопаю в сандаловых нотках Кензо.
Чёрт, а ведь приятный аромат. Приятный и чрезмерно ассоциативный. Против воли перед глазами встают такие яркие и такие опасно раззадоривающие картинки минувшей ночи, что...
Ох, зря мы всё-таки переспали. Не стоило доводить нам до горизонтальных плоскостей. Конечно, можно всё списать на эмоциональный порыв, в котором я, типа, не отдавала себе отчёта, вот только это ведь не так.
Отдавала. Ещё как отдавала. И хотела.
Более того — не жалею и не отказалась бы повторить. Слишком уж бомбически этот гадёныш трахается. Настолько, что от одних лишь воспоминаний внизу живота стягивается знакомый тугой узел подступающего возбуждения.
А, может, быстренько...
Отдёргиваю кисть, успевшую непонятно когда вопросительно замереть у кромки резинки стрингов. Словно бы взвешивая: стоит или не стоит?
Тпру-у, шальная императрица!
Ублажить себя всегда успеется, однако пока у нас по плану очередная наркоманская доза и попытка привести физиономию в порядок с помощью патчей, после чего вперёд — на свершение великих дел. И встреч с не очень великими личностями.
Не великими, но дьявольски обаятельными. Уж этого Спиридонову не отнять.
***
Встреча состоялась. Не на Эльбе правда, а всего лишь на парковочной линии возле жилой многоподъездной пятиэтажки. Этакий бюджетный вариант для нищих.
— Опоздала, — Артемий ловко ловит переброшенные ему ключи. — Отработаешь сейчас или отложим до вечера?
Не опоздала, а задержалась. Всего-то минут на пятнадцать. Заезжала в кофейню за кофе и круассанами, где пришлось поторчать в очереди.
— Ты вроде торопишься.
— Ради такого дела можно и одолжить.
Не, ну не свинья, а?
— Так какого хрена ты тогда меня вырвал из постели, раз можно было отложить?!
— Из постели? В час дня? Очень надеюсь, что ты была в ней одна.
— А иначе что?
— А иначе я оторву твоему любовнику все плохо прицепленные к туловищу принадлежности.
— У него с принадлежностями всё отлично, не переживай. Держатся крепко, — не могу удержаться от ехидства, зарабатывая грозный волчий оскал.
Ой, боюсь, боюсь, боюсь!
— Рорик, — строго грозят мне пальцем. — Не искушай судьбу.
— Чтобы не последовала кара божья? — хмыкаю, посасывая любимый "Колд брю" на вынос. — Честно говоря, мне не очень понятна твоя ревность.
— Не ревность. Собственничество.
— Одно и тоже. А кто говорил, что как только получит от меня желаемое — отвалит?
— Так я с тобой ещё не закончил. Вот закончу и отвалю.
— И что мне теперь, положить болт на личную жизнь из-за твоих хотелок? Перебьёшься. Мне лично плевать, с кем ты ещё якшаешься помимо меня, так что и ты, будь добр, отвали с претензиями, — собираюсь проскочить к вишневой ламборджини, чтобы проверить ту на наличие новых увечий, вот только меня перехватывают, ловя за талию.
— Не отвалю, — оказываюсь прижата к горячей груди, ловя вибрацию размеренного сердцебиения.
— Что так, гордость не позволяет?
