«Скажу, что завтра иду к гинекологу, а перед анализами нужно воздержаться. Может, поверит?» — Как последняя идиотка, я продолжала стоять рядом с дверью, придумывая тысячу и один способ отказаться от близости.
Но, к счастью, делать этого мне не пришлось: в момент, когда я решила зайти в кабинет, муж как раз выходил из него.
— Ты закончила? — спросил он, устало потерев переносицу.
— Да, — коротко кивнула я, поджав губы. — Пойдём в спальню?
— Не думаю, что это лучшая идея. Возможно, сегодня нам придётся спать по отдельности. — Взяв мою ладонь, Эд приложил её к своему лбу. — Кажется, у меня температура.
Прошла уже неделя с того дня, как заболел Эд. Тогда у него действительно поднялась высокая температура, поэтому я сразу же отправила его к родителям.
Конечно же, всё это время он мог спокойно встречаться с любовницей, но меня это практически не волновало — главное, мы не виделись, и я спокойно могла зализать кровоточащие раны, нанесённые его грязной изменой.
Без мужа я смогла успокоить не только безутешное сердце, но и тело, которое было сильно измучено постоянным неврозом.
Дни в одиночестве пролетели незаметно, и уже сегодня Юлианна выходила замуж. Из-за подготовки к свадебной фотосессии мне пришлось накануне позвонить маме, чтобы попросить сегодняшнюю ночь провести у нас.
— Доброе утро. — Оказалось, Антонина Семёновна проснулась раньше меня и даже успела приготовить завтрак. — Ты во сколько вернулась?
— Поздно, — улыбнулась я, поджав губы. — Ника быстро заснула?
— Ворочалась. — Она поставила на стол тарелку с моими любимыми сырниками. — Три огромных сказки прочитать пришлось. Садись завтракать…
— Спасибо.
Единственный человек, перед которым мне было дико стыдно из-за моей рискованной игры — мама. Она всегда прекрасно относилась ко мне, любила и заботилась как о родной дочери. А теперь я смотрела в её глаза и в открытую лгала о нашей счастливой жизни.
От этого даже кусок сырников не лез в горло.
— Невкусно? — Мама расстроенно поджала губы. — Пересолила? Или с сахаром переборщила?
— Нет, — я коротко покачала головой. — Очень вкусно.
— Так почему же ты не ешь? — Она села напротив. — Всегда добавку просила. А сейчас… Что-то случилось?
Как же мне хотелось рассказать ей обо всём, поделиться неизбывным горем, попросить поддержки и утешения. Но я не могла даже виду подать, что мне больно. Как бы Антонина Семёновна ни любила меня, она всё равно должны была встать на сторону родного сына. Поэтому я просто наигранно расслабленно улыбнулась и ответила:
— Не переживайте, — ласково прикоснулась к её мягкой ладони. — Я просто волнуюсь. Слишком давно не снимала влюблённые пары. Боюсь, что не выйдет…
— Глупости, — мама немного нахмурилась. — Я уверена, что каждая получившаяся фотография будет шедевром. Не вешай нос! Я мысленно всегда с тобой.
От осознания этого правда становилось спокойнее. Как же мне хотелось, чтобы мои родители сейчас были рядом…
— Как там Эдя? — Я назвала мужа так, как привыкла Антонина Семёновна. — Я не успела ему вчера позвонить…
— Ничего страшного. — Она махнула рукой. — Ему всё равно уже лучше. Температура небольшая ещё держится, но при бронхите это нормально. Где только умудрился так простудиться?
«Следовало меньше по машинам с любовницей шарахаться», — подумала я и невольно усмехнулась.
Конечно же, моя ухмылка не ускользнула от внимательного взгляда мамы, поэтому мне пришлось быстро оправдаться:
