Ябеда - страница 28

И снова слёзы колючим комком застревают в горле, а ноги сами несут меня к соседнему дому. Кажется, я начинаю ненавидеть Савицкого не меньше, чем Ара.

Внутри всё клокочет. Обида смешивается с нестерпимым желанием наделать глупостей. Быть может, так я перестану быть невидимкой для собственной матери!

Чем ближе подбираюсь к дому Турчиных, тем хуже начинаю соображать. Басы сотрясают все вокруг, сбивают с ритма взволнованное сердце и подталкивают к необдуманным поступкам. Мне бы вспомнить предостережения Ники, воскресить в памяти гнилые слова Арика и вернуться домой, но я продолжаю протаптывать дорогу в никуда.

Подбегаю к особняку Турчиных. Тачка Ара всё так же томится под деревом. Правда, рядом припарковано ещё с десяток дорогих автомобилей. Небо за высоким забором играет неоном, а воздух пропитан чужим весельем и удушливым запахом курева. Куда я бегу? В школьной форме, растрёпанная, зарёванная, я стану посмешищем похлеще сумасшедшего Геры! И всё-таки любопытство берёт верх!

Решив одним махом убить двух зайцев, я вспоминаю наши с Жекой недолгие занятия в секции скалолазания и сдуру забираюсь на тополь. Его раскидистая крона с молодой порослью нежной листвы служит отличным укрытием и позволяет окунуться в эпицентр вечеринки без ущерба для собственной репутации. Цепляюсь за ветки и жадно рассматриваю всё вокруг: возле импровизированного стола толпятся разнузданного вида молодые люди; девушки в коротких платьях и на высоких каблуках изящно изгибаются под монотонный грохот безликой музыки, приковывая похотливые взгляды к своим идеальным формам. Кто-то громогласно ржёт, кто-то курит, кто-то просто слоняется без дела, получая некий кайф от происходящего. Странные! Радуюсь, что в последний момент ограничилась наблюдательным пунктом на дереве, и, покрепче ухватившись за толстую ветку, продолжаю следить за вечеринкой. В нескольких метрах от себя, за невысокой изгородью, замечаю влюблённую парочку. Пользуясь тем, что в их тайное укрытие почти не попадает свет, любовники предаются неистовым ласкам, от одного взгляда на которые мои щёки начинают гореть огнём. И вроде, ничего особенного, да и мне уже через пару дней восемнадцать, но становится до безумия неловко. Я словно без спроса залезла в чужую спальню и никак не могу найти выход. Сгораю от смущения, но продолжаю пялиться на переплетённые в страсти тела. Стыдно признаться, но сама я ещё ни разу ни с кем даже не целовалась (неудачный опыт с Жекой в восьмом классе не в счёт).

Немного успокоившись, забираюсь чуть выше. Мне удаётся рассмотреть стойку ди-джея и ещё одну компанию молодых людей, среди которых без труда узнаю Турчина. На нём белоснежная сорочка с закатанными по локоть рукавами; он делает вид, что ему интересно происходящее вокруг. Кому-то кивает, весьма небрежно прижимает к себе Нику, а сам то и дело поглядывает в сторону соседнего особняка — дома Мещерякова. Всё внимание Ара сосредоточено на небольшом окне под самой крышей, где едва уловимо мерцает свет, вырисовывая уже знакомый мне силуэт парня. От осознания, что там, за стеклом, стоит Савицкий, у меня учащается дыхание. Даже так, на расстоянии, я ощущаю бешеное напряжение между парнями, а потом улавливаю на губах Турчина зловещую улыбку. Уже в следующее мгновение музыка становится в разы громче. Из динамиков вместо привычного транса начинает сочиться рэп десятилетней давности. Картавый парень на всю округу начитывает что-то про холод и треснутый лёд, про разбитые мечты и разрушенную жизнь. Адские звуки подхватываются недовольным визгом полуголых девиц и свистом парней. Гости Турчина совершенно точно не привыкли слушать подобное, но Ару всё равно. Он не замечает окружающей его суеты, не чувствует, как Ника дёргает его за рукав сорочки и о чём-то отчаянно просит. И даже тогда, когда сестра, психанув, убегает в дом, Арик продолжает монотонно смотреть на Савицкого и улыбаться.