Я по духу не учитель. Я довольно сухой человек. В застолье я мрачный. Я не рассказываю анекдотов и не помню их даже. Мне иногда скучно за рюмкой.
Есть, наверное, человек двадцать, сделавших свои докторские диссертации под моим влиянием, по моей консультации. Кандидатские диссертации я не считаю, их, наверное, больше пятидесяти. Я многих с удовольствием консультировал, помогал защититься и делаю это по сей день. Вот недавно понравилась работа одной девочки по ладожской нерпе. Я ездил в Питер, с удовольствием выступил официальным оппонентом. Девочка звездочкой оказалась, но, к сожалению, уже собралась в США. Где-то там уже и место для нее есть. Но думаю, что она запомнит и мой приезд, и наши разговоры, и мою критику.
Моими учениками смогли стать те, кто оказался достаточно стоек, чтобы вынести мои резкие оценки. Я не злой человек, но резкий. И мои оценки не всякий выносит. Я знаю, что многие обижались и уходили, и больше не появлялись. Есть те, кто на меня глубоко обижен. Но я не хотел никого унизить или оскорбить. Я всегда искренне высказывался, что это мура, что этого делать не надо, этим заниматься не надо, а вот в этом направлении надо идти. Для тех, кто преодолевал мою жесткость, я, наверное, становился учителем. Таких очень мало. И я очень расстраиваюсь.
Я всегда считал своим главным учеником и по научной, и по общественной линии Володю Захарова. Оказалось даже, что я читал лекции у него в школе. Было поветрие, что ученые должны идти в школы, помогать там. И так вышло, что я читал лекции в классе, где учился Захаров. Я не знал этого. Он мне потом сам сказал: «Вы к нам приходили. И я, в какой-то степени, благодаря вам пошел в биологию». И поэтому мне так обидно, что Захаров не продолжил мою работу.
Я, наверное, могу считать своим учеником Саню Баранова. Он не бог весть какой самостоятельный исследователь, но натуралист замечательный. Глаз у него действительно замечательный, и он абсолютно приличный человек. Это очень существенно. Есть ли те, кто не работал в нашей лаборатории, но считают себя моими учениками? Я не знаю, это не ко мне вопрос, даже интересно было бы спросить. Например, Чинара Садыкова. Она изначально была биологом, а сейчас занимается благотворительной деятельностью в Киргизии. Мы изредка переписываемся.
Я надеюсь, что найдется немало людей, которые скажут, что были в какой-то степени моими учениками по фенетике. Фенетика – это очень интересная область биологии, которая была придумана мною вместе с Тимофеевым-Ресовским. Трудно сказать, кто придумал первым. Наверное, Тимофеев придумал, а я, уцепившись, идею развил. Первая большая статья о фенетике «Фены, фенетика и эволюционная биология» была опубликована нами с Тимофеевым и Глотовым в «Природе». С этой статьи все началось, а потом было четыре всесоюзных совещания по фенетике. Были публикации по фенетике. Люди, уже не связываясь с нами, защищали диссертации в рамках этого направления. Мы с профессором Саратовского университета Ниной Ивановной Лариной опубликовали в «Высшей школе» пособие «Основы фенетики популяций». Эта книга сыграла огромную роль в том, что десятки, а может быть, и сотни ученых заинтересовались фенетикой и последовали за нами.
Еще один учебник – «Эволюционное учение» – мы создали вместе с Маликом Юсуфовым. Получилась совершенно удивительная книжка, которая жила невероятно долго. Он ботаник, физиолог, заведовал кафедрой в Махачкале. Благодаря ему, конечно, наш учебник выдержал шесть изданий.
