21. 20 Глава.
Я прикрыла рот рукой, так как вот-вот должна была покашлять. После лёгкого кашля на перчатке я увидела бурые пятна.
Фодел кровавый был прекрасным цветком, который лишь недавно зацвёл в моей личной оранжерее. В книгах о Богини Боли было много упоминаний этого цветка, и я не могла упустить возможность вкусить его яду.
По рассказам после входа в её сады, где сама богиня судила умерших, а затем распределяла, исходя из прожитых ими жизней, можно было ощутить сладость её цветов.
Прежде чем войти в Сад Богини, умершие пили воду из Фонтана Забвения, которым поливали фодел. Они забывали свои мирские жизни, если дух не подходил Долорие.
Но, если ты был выбран Богиней и не забыл свою жизнь, то тебе предстояло помогать ей в её садах и выращивать фодел, который был божественной пищей.
И, вот, я постигла эффект после принятия яда на основе этого цветка. Не зря его называют кровавым. Кровь выступила в уголках моих губ, и я вытерла её, но тут же новая струйка побежала из моего рта.
Однако, я обрадовалась, что побочный эффект появился до «прекрасного» обеда Вэрдимиос. А так бы пришлось менять наряд на сиё мероприятие.
Я взглянула на перчатку и домашнее платье, которые были безвозвратно утеряны, и подняла голову в зеркало, у которого я стояла неподвижной статуей.
В отражении была молодая девушка с безэмоциональным лицом и кровавым подбородком. Казалось, кровь — это привычное дело для неё.
Из-за фодела лицо выглядело бледнее обычного. Я вытянула свободную руку, и Син, стоявшая возле меня, вложила в неё платок. Вытерев кровь с губ, я улыбнулась одними уголками.
Ни я, ни Син не были удивлены или взволнованы, поскольку мы ожидали этого. И такие побочные эффекты были не впервые.
— Дея, — вошла именно в этот момент моя мать, постучавшись в дверь.
Я увидела, как плавно идет ко мне моя матушка, и улыбнулась вежливо этой прекрасной женщине. Она не выглядела матерью восемнадцатилетней девушки, а скорее походила на мою сестру.
Воспоминания о сестре отрезвили меня, и я внимательно взглянула на свою мать.
— Ты давно меня не навещала, и я решила зайти сама, — улыбнулась робко она на мою улыбку, а я мягко поинтересовалась.
— Это связано с сегодняшним обедом? — снимала я перчатки, чтобы бросить их в огонь. После первых моих участий в обедах Вэрдимиос меня перевели в другие покои, а матушка переселилась к выдающимся матерям отпрысков Драгора. И мы редко виделись с ней, да и у меня не было желания.
Мы отдалились давно, и я не испытывала переживаний по этому поводу. В отличии от Патрианны.
— У тебя кровь, Дея. Ты ранена? — расширились её глаза от испуга, а я вытерла остатки крови и наконец выкинула испорченные вещи в камин.
Лишь платье всё еще было испорченным, но меня это не волновало, раз вскоре я его сменю на парадное.
— Всё в порядке, — ответила я плавно и развернулась к матушке, — Вы не ответили на вопрос.
Я посмотрела, как она прикусывает губу и отводит взгляд в сторону. Она была взволнована, но ничего не предпринимала, чтобы как-то помочь мне.
— Всё идёт, как надо, матушка. Вы не должны беспокоиться, — решила я успокоить немного эту женщину. И она посмотрела на меня влажными от печали и радости глазами. Её губы задвигались, слегка выдыхая:
— Верно, ведь ты — великолепие Вэрдимиос.
Не знаю, какое выражение приняло моё лицо, но, когда она встретилась взглядом с ним, то всё её тело задрожало. Маска, скрывающая мои эмоции, дала трещину.
