Сердце Николая запрыгало в груди, как птица под черной шалью, его словно кто-то толкнул в спину, и он направился к этой картине, оставив Лену с неким неухоженным бородачом, похожим на привокзального бомжа, обсуждать очередной шедевр последнего – какую-то мазню типа «Круглого квадрата».
Безусловно, на картине он узнал и себя, и тогдашнего чемпиона Спартакиады народов СССР Юрия Балуева по кличке Бигфут, прицепившейся к нему из-за его неимоверных габаритов и чудовищной силы. И здесь был изображен эпизод его боя с Бигфутом за звание чемпиона СССР среди юниоров. Но не это удивило Николая – цепкий взгляд хорошего художника, конечно, мог запросто запечатлеть этот миг на полотне. Его взволновало другое: откуда художник мог знать про чайку, ведь в реальности ее не было, она существовала лишь в видении Николая, когда он, беспомощный, в полубессознательном состоянии, был распростерт под канатами ринга в тяжелом нокдауне.
В крайнем удивлении Николай рассматривал эту картину, как вдруг услышал голос нежнейшего тембра, который, как ему показалось, изошел с небес:
– Вам нравится моя работа?
Справа от него стояла девушка и именно та, которую он, наряду с чайкой, видел в том своем памятном видении в битве с Бигфутом. Она не была пленительной красавицей, но лицо ее, чистых северных кровей, обрамленное льняными волнами густых волос, было милым и симпатичным, серые, бархатные глаза лучились естественным обаянием, а подтянутая фигура делала ее похожей на легкоатлетку высокого класса.
Глянув на эту девушку, Николай понял – пред ним предстала его Судьба. И все. Коротко и ясно. И ничего тут не попишешь.
– Вы видели тот бой? – неизвестно отчего сконфузившись страшнейшим образом, спросил Николай незнакомку.
– Вовсе нет, это просто нечаянный плод моего воображения, но очень дорогой мне, – без тени пафоса ответила девушка, пристально всматриваясь в собеседника и, вдруг, всплеснув ладонями, воскликнула сломанным голосом: – О, боже! Я не верю своим глазам – я писала там вас!
Николай зачарованно уставился на девушку. Не отрывала своих глаз от него и она.
– Ксения, – после некоторого замешательства, несмело, лодочкой, протянула она Николаю руку. – Можно просто Сеня.
– Николай, – взял он ее ладонь в обе свои.
Так они простояли некоторое время, словно давешние влюбленные после долгого расставания. И с тех пор стали неразлучны, а вскоре и обвенчались в одной дальней деревенской церквушке. Конечно, тайно, дабы не навлечь праведного гнева партийного начальства и небезызвестных карательных органов. А свадьбу сыграли уже через месяц…
Вспомнив эти подробности, Николай почувствовал жжение в глазах и понял, что Ксения – его последняя любовь навсегда, без которой он тихо угаснет.
Он очнулся от звонка в дверь. Вошел Володя.
– Все в порядке, – с порога сказал тот, протягивая Николаю записку с адресом. – Остальное – на словах.
– Поехали! Дорогой расскажешь, – прочитав адрес, ответил Николай. – Улица Беловежская… Где это?
Николай был давно уже собран, ему оставалось только обуться и запереть за собой дверь.
– Мне показали дом на карте, это в Кировском районе. Отсюда километров пять или шесть, – отвечал Володя, когда они ехали на лифте вниз. – Спустимся, я тебе нарисую на бумажке.
– Нет, ты уж меня довези до места, Вован, я сегодня с похмелья за руль не сяду.
Володя поморщился:
– Вообще-то, мне на планерку в управление надо… – начал, было, он, но, поймав взгляд Николая, только вздохнул: – Однако что не сделаешь для лучшего друга? Но только в квартиру к этому Дагбаеву я не пойду, сам с ним поговоришь – и так опаздываю.
