— Возвращайтесь, одаль ваша Белинсу отойдёт, а если смоешь позор, то восстановишься в правах. Может и Гахарт оттает, вновь к тебе явится свататься — он один на тебя не клеветал!
Дейла лишь поморщилась. Гахарт — очередной ухажёр, от которого не было спасенья. Его прошлая супруга погибла семь лет назад; поговаривали, может утопла, или в болотах сгинула. И теперь Гахарт искал новую хозяйку в дом. И вроде мужчина всем хорош и пригож, но веяло от него чем-то неприятным, а временами деревенские сплетники видели по ночам горящую свечу в окне и говорили, что Гахарт принимает гостей.
При этом Дейле он клялся в любви и одаривал подарками, но она осталась неприступной. В голове мелькнула мысль, может кто из отвергнутых женихов и накликал на них беду, но поразмыслив, пришла к выводу, что мужики в деревеньке все обычные работяги и магией не промышляли.
К рассвету вещи были уложены. Дейла не смогла взять все свои поделки — их оказалось слишком много. И так уложилась в три большие котомки. А ещё тюки с одеждой и едой. Абела ночью так и не легла, пытаясь в книгах отыскать полезные заклинания. В итоге с криком петухов Дейла вытащила её из дедушкиного погреба и велела тепло одеться. Абела снова вела себя рассеянно, словно находилась не в этом мире. А когда они вышли за порог прощаться с родным местом, Абе очнулась, вспомнила что-то, и стала с ума сходить.
— Не могу дом оставить! Просто не могу! — девушка почти кричала, пытаясь пробраться к двери, и это у него неплохо получалось, потому что у щуплой Дейлы сил на сестру не хватало.
— Если сами не уйдём, люди нас палками погонят, ещё и вещи отберут, пойдём, Абе, прошу! — Дейла надеялась до неё достучаться, но та словно заколдованная, даже взгляда от дома не отводила.
— Разве не чувствуешь, наш дом по нам уже плачет? Если мы его оставим, погибнет дедушкино семечко, его сердце. Он велел нам его хранить. Вы идите, я запрусь, и буду стеречь дом!
Абела с силой отпихнула сестру и рванула к заветной двери. Но тут к дорожке перед домом подошли трое мужиков, ведя под уздцы пахотных лошадей. В конце осени селяне ходили просушивать сено, а кобылок выгуливали и мыли у реки, но этим утром нашли себе более интересное занятие.
— Прочь из нашего села, развратницы! — пахари припасли камней и стали швыряться в девушек, радуясь новой забаве.
Абела, забыв о доме, кинулась на защиту родных. Подхватила палку во дворе; жаль, топорик Дейла уже упаковала в заплечный мешок, и встала между сестрой и нападавшими, прикрывая своим телом.
— Пойдём, Абе, надо быстрее уходить, — Дейла тянула её, спеша увести к защищённой кромке леса — камни закончатся, а в ельнике новых не найти.
Мужики продолжали швырять в них камнями, теперь не позволяя сдвинуться с места или спрятаться. Дейла, как могла, защищала Белинса, но вот себя закрыть не могла и после очередного попадания не сдержала крика. Абела обернулась к сестре и, заметив ранку на подбородке, зашипела от гнева. Сжав палку покрепче, она бросилась на обидчиков. Ростом девица могла сравниться с самыми здоровыми мужиками, и, добравшись до одного из пахарей, сильным рывком сбила его с ног и бросила на землю. И для надёжности огрела палкой по рёбрам.
Двое оставшихся смельчаков быстро сообразили, что с крепкой и сильной Абе так просто не управиться, и принялись кидать камни целенаправленно лишь в неё. Но Абе на взводе было не остановить, она отбила несколько снарядов, огрела ещё одного обидчика по голове, но второй забрался на кобылку и двинулся на неё, собираясь просто затоптать.
