— Нет, надо вернуться, дом нас зовет, разве не слышишь? — Абела морщилась, но больше ничем свою боль не показывала. — Да и Бел без теплой крыши над головой зиму не выдержит, сама понимаешь!
— Нам больше некуда возвращаться, у нас нет дома! — Дейла злилась, и от своего бессилия, и от того, что Абе в толк не возьмет, что с этими проклятыми метками им теперь не сыскать нормальной жизни.
— В дедушкиных книгах я найду нам помощь! Дейла, ты главное верь, без веры ничего не будет!
Абела попыталась подняться, но ойкнув снова села.
— Сегодня ты никуда не пойдешь. Следи за костром и Белинсу не давай замерзнуть.
Дейла накинула на себя чуть просохший плащ, взяла топорик и пошла в лес. Нужно принести дрова, и раздобыть хоть какую-то еду. Мысли каждую секунду возвращались к оставленному у дома товару, к теплым покрывалам, и к нескольким тюкам с едой. Вот если бы они смогли незаметно добраться ночью до дома и забрать вещи.
Поняв, о чем думает, Дейла остановилась и покрутила головой. Дом действительно словно звал их, притягивал – напоминал о тепле и уюте, показывал, что сможет о них позаботиться, что защитит. Но Дейла знала, что если вернутся в деревню и их поймают, могут и в реке утопить или – еще ужасней – сжечь вместе с домом.
Дейла боялась огня с того самого дня, когда пожар унес жизни отца и деда. Бел, конечно, уверял, что Руйдери заклинал реку, пригнал ее воды к деревне и потушил пламя, но Дейла в эти сказки не верила. И, хотя не хотела, чтобы Бел жил в иллюзиях, не спорила о деде – тот действительно был великим человеком. Сильный, крепкий, заботился о внуках, когда Улина слегла от чахотки, дед кормил семью и поддерживал дом... Немос же тогда вынес из пожара приемную дочь, спас Дейлу, а сам обгорел так, что не выжил. Память заботливо заволокла этот момент дымкой, Дейла стёрла из себя тот чудовищный день, и забыла последние слова приемного отца и его наставления. Только в душе крепко засело понимание, что о брате и сестре она должна заботиться изо всех сил. И она старалась.
Стучать топором, рубить молоденькие деревца Дейла не решилась – Абе ругать будет, да и сушняка хватало, только во влажном лесу он весь насквозь промок и сгнил. Но Дейла насобирала шишек и опавших еловых веток, с них будет горячее пламя. Раздобыла немного еды, хотя для сытных грибов и ягод уже слишком холодно, а охотиться она не умела. Дейла нашла кусты шиповника и боярышника, собрала ягод, на пнях набрала зимних опят, и зачерпнула из ручья воды. С ней Абе заварит настоев и из собранных трав можно сделать похлебку.
Когда Дейла вернулась, Абела уже потихоньку передвигалась – соорудила маленький шалаш возле костра, закутала Белинса в свой плащ, подкидывая в огонь веточки и полезные мхи. Для воды она действительно быстро нашла применение, и вскоре все трое хлебали жидкий, но сытный бульон.
В шалаше стало немного теплей, а от слабого ощущения сытости клонило в сон. Дейла не хотела засыпать, понимала, что уснув, не заметит, как потухнет костер, и тогда они замёрзнут. Но никто не слушал ни её, ни голос разума, и вскоре все трое, свернувшись в клубок, заснули.
Спалось плохо, Дейле снилось, что они продолжают бежать по лесу, но преследователи теперь не озлобленные жители деревушки, а безликие мрачные существа. Темные, пугающие, она гнали их прочь от дома, и Дейле казалось, что она слышит голос отца, умоляющего вернуться. Затем преследователей стало так много, что они хлынули на них обжигающей волной и утопили под своими маслянистыми телами.
