–
Как прикажет моя госпожа, – чуть повеселев, ответил Эро́н и, надев цилиндр на место,
указал в сторону уходящей вдаль вереницы фонарей: – Прошу. Я видел там
круглосуточную кофейню.
Опираться
на локоть этого мужчины было намного приятнее. И дело даже не в том, что он был
выше побитого кавалера, и это было просто удобно, а в исходившем от него чувстве
надёжности. Да, фонари высвечивали многочисленные седые прядки в тёмных, лежащих
волнами на плечах мужчины, волосах, делая их почти серыми. Иногда, когда Лора
искоса смотрела на спутника, она замечала морщинки в уголках губ и между
бровей. Эро́н определённо был старше, и намного. Но сейчас это не
казалось чем-то существенным.
Существенным
не казалось и то, что погода вновь начала портиться, налетев ветром и бросая в
лица сор с деревьев. И то, что они вдвоём бредут по пустынной аллее к заправке,
где подавали, как она помнила, пожалуй, самый дрянной кофе в городе.
Ничто
не было существенным в этот момент для Лоры, кроме ощущения того, что она
впервые в жизни чувствует, что всё встало на свои места.
Порыв
ветра отбросил светло-русые волосы, пройдясь холодом по шее. Заметив, как
спутница поёжилась, Эро́н поспешно сбросил с себя сюртук, оставшись в
жилете и рубашке, и накинул одежду девушке на плечи. Она попыталась было
протестовать, но он не принял возражений, а сама Лора слишком быстро пригрелась
от сохранившегося внутри тепла, и ей даже захотелось спать прямо на ходу.
Мужчина внимательно следил за её состоянием и старался подстраиваться под её
чуть хромающий после всех приключений шаг. Казалось, что даже боль в коленях
прошла и скобки от степлера, что всё же продрались сквозь полоску скотча, больше
не царапают бедро со стороны разодранной юбки.
Лора
опустила взгляд на ноги и с досадой охнула, заметив, что по капроновой ткани
вновь поползли три уродливые полоски. Как раз оттуда, где болело.
–
Что случилось? – тут же поинтересовался джентльмен, участливо склонив к ней
голову.
–
Колготки порвала, – сокрушённо вздохнула она. – Знаете, Эро́н, мне неловко как-то. Вы
такой элегантный, а я с вами – ну курица курицей! Стрелки на всю ногу, ссадины
просвечивают, лохматая, ещё, небось, и косметика вся потекла… Если сейчас юбка
разойдётся, то вообще будет полный швах!
–
Вы чудесно выглядите, Лора, – заверил спутник, а девушка с удивлением взглянула
ему в глаза, впервые видя человека, способного сказать эту фразу настолько
искренне.
–
Спасибо, – стушевалась она, но пальчиками на его рукаве перебрала польщённо.
Больше
сказать и нечего было, поэтому она молчала до тех пор, пока они не оказались у
заправки.
Запахло
бензином и гарью. Мимо, гулко стукая, пропрыгал пустой картонный стаканчик,
гонимый предвосхищающим очередной ливень ветром. Неон на вывеске кофейни
мигнул, превратив надпись в «…офе и хот-…оги». Судя по лицу джентльмена, он был
несколько удивлён и обескуражен неказистой вблизи обстановкой, но виду не
подал. Подвёл девушку к отдельным дверям кофейни, придержал створку, пропуская
внутрь, и поспешил следом, чтобы помочь Лоре расположиться за столиком у окна.
Здесь
она смогла разглядеть мужчину лучше. Без сюртука и цилиндра, который Эро́н, подумав, пристроил на
пустой стул и туда же прислонил трость, стало видно, что он не так стар, как
показалось в начале. Да, усталые тени лежали под глазами, жёсткая щетина уже пробивалась
на выбритых несколько часов назад щеках, но плечи были широкими и без пиджака
оверсайз, а рукава белой рубашки, выглядывающей из-под жилета, давали оценить
отнюдь не старческую крепость рук. Волосы, что он небрежно отбросил за спину,
выглядели жёсткими, и седины в них было больше, чем цвета, но сейчас Лора по
глазам могла понять, что причина этому не возраст. Слишком глубокие морщинки
пролегали между его тёмных сурово изогнутых бровей.
