.
Почему же, если Катя – Заря и София, Катина любовь не спасает Дарьяльского?
В. Станевич[65] обратила внимание на следующее место в романе: «Катя! Есть на свете только одна Катя; объездите свет, вы её не встретите больше: вы пройдете поля и пространства широкой родины нашей, и далее: в странах заморских будете вы в плену чернооких красавиц, но то не Кати; вы пойдете на запад от Гуголева – прямо, всё прямо; и вы вернетесь в Гуголево с востока, из степей азиатских: только тогда увидите вы Катю» (145–146). Получается, чтобы увидеть Катю такой, какова она есть, надо обойти весь мир, точнее, соединить в себе Восток и Запад. На наш взгляд, этот комментарий нуждается в уточнении. Белый предлагает пойти на Запад от Гуголева и вернуться с Востока, а не наоборот, то есть сначала усвоить западную привычку думать, научиться анализировать свои и чужие поступки и т. п. и лишь потом, сохраняя в себе эту способность, попытаться подойти к восточной мистике, попробовать рассказать о несказанном.
Но если истинный лик Кати открывается по прошествии определенного пути, то, значит, встрече во внешнем мире должно предшествовать обретение Софии внутри себя, в собственной душе. «У Белого София предстает субстанцией… находящей выражение во “внутреннем” “Я” индивидуума… Призывание софийного лика из дали трансцендентного есть, по мысли Белого, событие, не выходящее за пределы “Я”… призыв “явись!” по существу означает: “явись из глубины, открывшейся во мне!”»[66] Преображение может идти лишь изнутри наружу, а не наоборот.
Конец ознакомительного фрагмента.
