– Вот как. – Рем придвигает стул, садится, складывает руки на груди и закидывает ногу на ногу. – Расскажи мне о своей силе, а я подумаю.
А он мастак занимать самое выгодное положение!
Но он готов слушать, а это главное.
– Я могу воздействовать на эмоциональное состояние живых существ.
– Попробуй на мне, – тут же говорит он.
Я отвожу взгляд. Мне не хочется признаваться ему, что он у меня давно бы слезами умывался, выпуская меня из корабля, да не могу.
– Боишься? – по-своему трактует мое молчание он. – Давай. Я уверен в своих силах. Выстою против такой крошки, как ты.
А сам напрягся – видно же.
Как же мне хочется утереть ему нос, но я уже знаю, что его не возьмет. Поэтому я отворачиваюсь и говорю:
– Тебя моя сила не берет.
– Выше щитов класса АА не действует? – предполагает он.
И я резко поворачиваюсь.
– У тебя щит АА? – не могу сдержать восхищенного тона.
Он усмехается весьма довольно и немного польщенно. Молчит.
– Это многое объясняет. Я ни разу не встречала никого со щитом такого класса, – киваю я.
Выше только ААА+ – золотой щит почти для богов. Такой невозможно пробить, а сам носитель может развернуть золотую сеть защиты на окружающих так, что и их не пронять.
Рем неожиданно легким тоном говорит:
– Насколько я знаю, сила ритма вне галактического закона.
И холодок бежит по моей коже.
Да, так и есть. Только этот пункт запихнут так далеко, что мало кто вообще его находит и помнит. Видимо, все из-за того случая с барсийцами, где врагам помогала девушка с подобным даром.
Барсийцы оказались не просто вояками, но еще и с мозгами. А это самое опасное сочетание в галактике. На Гарконе много ученых, и львиную долю премий за научные открытия получают именно они, но те никакие бойцы.
Тут же просто смертельно опасное сочетание ума и силы. Как теперь только ноги унести в свой дом мечты?
– Молчишь? – спрашивает Рем.
– А что сказать? Если захочешь отдать меня под суд – сделаешь это. Но я думаю, что ты хочешь чего-то другого.
Бровь Рема дергается, и только это выдает его удивление.
– Верно. Хочу понять, как работает твоя сила ритма. Если так, как я думаю, у меня для тебя предложение.
– Какое? – настораживаюсь я.
– Сначала давай посмотрим, что ты можешь. Идем за мной в спортивный комплекс, – говорит Рем.
А сам связывается по коммуникатору с кем-то из младшего состава и отдает приказ пятерым явиться в малый тренировочный зал.
Когда мы приходим, барсийцы уже там.
– Показывай, что ты можешь.
– Простите, ребята, – извиняюсь я.
У меня не так много сил, чтобы размазывать это надолго. Поэтому я быстро вспоминаю самый обидный для меня момент из детства.
Мой день рождения. Мне десять. Родители будят меня с утра, говорят, чтобы быстро одевалась, а потом сажают в машину. Мы летим, а я сижу на заднем сиденье вся в предвкушении сюрприза.
Еще полгода назад они обещали мне, что на десятилетие отвезут меня на «Сказочный остров» – место, о котором мечтает каждый ребенок на Земле. Детский рай с аттракционами и развлечениями.
Но мы приземляемся у здания суда. Мама открывает дверь, начинает рассказывать, что и с кем я должна сделать с помощью своей силы, а я плачу.
Мне обидно до жути. Снова суд. Снова я нужна им только для этого. И тут мама дает мне пощечину.
Обида так сильно вскипает во мне при этом воспоминании, что я с первого удара ритма довожу пятерых барсийцев до горючих слез.
Рем смотрит на них, и лишь чуть более частое моргание выдает его озадаченность.
