Где дикарка хранит кожаные бурдюки для
воды, Рикардо тоже присмотрел, как и куда складывает она съестные припасы.
Здесь вообще все вещи бросали, не скрывая. Вот бы еще нож найти, но
металлического ножа – уже хоть какого-нибудь, не обязательно хорошего – он не
видел ни разу даже в руках девчонки, которая обходилась каменными скребками.
Здесь ничего ценного на самом деле в принципе не было.
Что еще ожидать от дикарей?
Однако глядя, как ловко девчонка
разделывает рыбу или плетет тонкими пальцами очередные емкости из травы или
лозы, Рикардо подумал – не позвать ли ее с собой в побег? Ее умения ему в пути
пригодятся, даже если она по-прежнему не будет подпускать к себе ближе. А он
выведет ее к людям, подальше от этих огромных, вонючих, пугающих образин. Ее
здесь тоже не связывают на ночь, наверняка она не сбежала до сих пор лишь
потому, что боялась одна уйти в степь. Но теперь рядом с ней будет он, крепкий
мужчина, то есть когда он окрепнет, то сразу сбегут. Конечно, она не откажется
от его щедрого предложения! Только как объяснить этой дикарке, что от нее
требуется?
Но уже на следующий день он усомнился в
своей идее звать ее с собой.
Она же совершенно, до ужаса... дикая!
В тот раз, когда она вновь проверяла
раны беспамятного Агиляма, не давая ему испустить дух спокойно, Рикардо
оказался рядом, скрываясь в тени навеса от жгучего полуденного солнца. Поэтому
мог наблюдать, как присевшая на голые колени девчонка снимает пропитанные
чем-то темным повязки с чигиданца. Как из-под этих повязок с засохшей кровью в
смуглом боку Агилями проявляется что-то странно белесое. Как девчонка начинает
это белесое очищенной палочкой сгребать в подставленную плошку, а то, что
просыпалось мимо, своими тонкими пальцами поднимала с циновки...
Это были... черви?!
Все еще живые, едва шевелящиеся черви –
светлые, толстые, отвратительные!
В теле... в открытой ране пока еще
живого Агиляма!
А эта дикарка так спокойно их оттуда
выковыривала, словно не впервой...
В ужасе глянув на смазливую ведь, но
такую... отвратительно дикую девку, которая точно знала, что они, черви, там,
ведь палочку сразу взяла...
Так, может, сама туда и разместила?
Иначе откуда они под повязками возьмутся?!
Не веря увиденному, опять опустил взгляд
на бок чигиданца.
Так и есть, заточенный край палочки
погружался раз за разом в открытую рану, выгребая оттуда шевелящихся личинок.
Не сдержавшись, Рикардо дернулся в
сторону. Успел только из-под навеса выскочить, как его нутро скрутило, исторгло
остатки недавнего скудного завтрака вместе с желчью.
Боги, ему не было так отвратительно,
даже когда он видел смерть и хлещущую из ран кровь в жестких боях!
А здесь такая красивая... пусть и
грязная девушка, которая своими тонкими пальцами брала это... Которая вот точно
сама же это в рану Агиляму ранее поместила...
Вот так, значит, она их лечит?
Рикардо рванул подальше от палатки.
Чтобы даже случайно не оглянуться на ее сейчас. Чтобы вдохнуть свежий ветер
степи, перебивая горечь в горле. Чтобы как-то забыть увиденное сейчас.
А его ноги? В той вонючей жиже, которую
она ему давала для обработки ног, не было ли таких же сюрпризов?
Хотя судя по тому, как его раны почти
затянулись и не беспокоили, вроде нет. Разве что еще больше зачесались ступни.
Рванув в сторону реки, Рикардо там же и
просидел почти до самого вечера. Стянул обмотки тряпья с ног, тщательно стер,
как он думал ранее, лечебную мазь, что давала ему та дикарка, проверил свои
подошвы, уже затянувшиеся новой розоватой кожицей. Убедился, что там никаких
червей не видно. Посидел у мелководной реки, чьи глинистые берега заросли
камышом, шуршащим на ветру, успокоился.
