– Нет, эйр Леудомер, но разве вам самому
неинтересно? Как можно упустить невероятную возможность жить прямо посреди
голинов, практически свободными, познавая их язык и тайны...
– Агилям! Мне не нужно "практически
свободными", тем более что это не так! Мы по злой насмешке богов рабы
какой-то дикой бесстыжей девки, которая даже не прикрывает толком свое тело!
Которая смеет насмехаться!... Мне нужна настоящая свобода! И только так!
В тот день Рикардо так ни о чем и не
договорился с Агилямом. Чигиданцы в целом любят осторожничать, часто выискивают
или выжидают более выгодные для себя ситуации. Поэтому их народ даже не воюет
толком, оружие если и носят, то больше для статуса. И, находясь между
голиновской Степью и человеческими странами, предпочитают и с одной, и с другой
стороной поддерживать скорее торговые и посреднические отношения.
Только сам Рикардо не собирался ждать
неизвестно чего неизвестно сколько времени. Что ж, он Агиляму предложил, но раз
тот сам отказывается...
А еще Рикардо запоздало сообразил, что
зря показал свои магические возможности, как бы его теперь в яму не посадили.
Недаром же вечером к их девке приходил огромный голин, чей лысый череп был
изрисован темными завитушками линий. Порычал о чем-то, глядя именно на них
двоих, сидящих под навесом. Что говорила тому в ответ девчонка, непонятно, и
Рикардо впервые пожалел, что не знает дикарского наречия.
Агилям по-тихому перевел лишь часть
чужого разговора, что голины обеспокоены его огнем. Однако в яму его в итоге не
увели, к столбу не привязали, так что Рикардо решил не тянуть с побегом, коль
уж дикари такие глупые.
И сбежал той же ночью.
Прихватил пару бурдюков, лежащих около
палатки, да один каменный ножик, если так можно назвать длинный скол неизвестного
ему пластинчатого камня. Плохо, что сорвался так внезапно, запасы еды не успел подготовить,
а брать заготовки непонятно чего из мешков девки не стал, побрезговал.
Вдруг возьмет что-то не то в темноте и там окажутся засушенные черви? Вода была
только в одном бурдюке, так что пришлось завернуть еще к реке и наполнить там
второй.
А дальше – только простор степи.
Только свобода!
Эти дикари настолько глупые, что даже не
выставляли дежурных вокруг своего стойбища! По крайней мере, осторожно
выбирающийся по всем правилам воинской выучки Рикардо даже следов каких-либо
патрулей не заметил, впрочем, не видел их и раньше, во время своих прогулок по
окраине лагеря.
Вычислив по звездам нужное направление и
отползая в траве на достаточно безопасное направление, Рикардо затем встал в
полный рост и припустил быстрее. Нужно до жары и до того, как рассветет и его
хватятся, пройти как можно больше. И он пройдет, плевать, что босиком. Сапоги,
ремни и даже пуговицы с одежды дикари с них сдернули еще в первом племени.
А дальше пусть попробуют его найти! К
тому же силы он поднабрал достаточно, и даже если будет погоня, теперь-то он
успеет познакомить этих уродов со своим огнем!
***
Ракасово солнце изводило. Палило сверху,
выжимая из него влагу и силы. Но чем больше Рикардо прикладывался к бурдюку,
тем тяжелее становилось.
А затем в стороне, среди отвлекающе
шелестящей травы вроде бы мелькнула одна из надоевших за последние дни макушек
с пучком темных волос. Если взрослые голины были лысыми, то у их детенышей
почему-то росли волосы на голове.
Но откуда здесь взялись бы те настырные
мальчишки, которые изводили его все эти дни беспардонным любопытством? Нет,
наверное, померещилось. От того пекла, что растекалось вокруг горячими волнами,
отчего даже вдыхаемый воздух, казалось, обжигал, и не такое привидится. Рикардо
уже пожалел, что не умеет плести из травы те странные шляпы с широчайшими
полями, с которых бахромой свисали кончики трав, и которые надевала голоногая
дикарка, если уходила куда-то в середине дня.
