Вокруг было лишь бескрайнее поле, куда
бежать от этого ужаса, откуда ждать помощи и ждать ли вообще – Ирина не
понимала, но продолжала стойко отбиваться от собакоподобных созданий, которые
периодически и к ней, живой, лезли. Видимо, привлеченные ее свежей кровью,
сочащейся из раны на лбу. Сколько времени она так провела – ослабленная от ран,
без воды, ничего не соображая, лишь размахивая тяжелой палкой, когда кто-то из
псов подкрадывался, неизвестно. Или отгоняя менее страшных, но более настырных
птиц-падальщиков.
Сутки или больше? Кажется, она
периодически теряла сознание и просто повезло, что в те моменты ею не закусили
падальщики.
Поэтому когда рядом в сумерках – или в
предрассветной мути? – появились двуногие прямоходящие здоровяки, распугавшие
шакалов, Ирина бросилась к ним с радостью, не замечая деталей. Ну как
бросилась, проковыляла до ближайшего мужика, опираясь на тот самый дрын. Просто
она увидела, как тот, остановившись среди растерзанных трупов и обломков,
преспокойно пьет из огромной фляги, и тоже ощущая дикую жажду, попросила воды,
протянув руку.
Это потом уже, после нескольких глотков
теплой и какой-то чуть тухловатой воды из большого мягкого мешка, который ей милостиво
поддерживали, иначе не удержала бы в ослабевших руках, разглядела нюансы.
Во-первых, что это вообще не люди пришли, а огромные и даже зеленоватые...
орки?! Да какая разница, если у них есть вода?
Во-вторых, пришлые стали...
мародерничать? Они стали собирать какие-то вещи с человеческих тел, оттащили
останки двух убитых коней – надо же, Ирина их даже не заметила ранее – в
сторону и тут же разделали на куски, собираясь прямо здесь же, поблизости от кровавого
побоища... жарить шашлык?! Вместо дров они использовали обломки... каких-то
повозок, что ли?
Оглядываясь вокруг с новыми силами,
Ирина сообразила: похоже, что некий небольшой караван не пережил нападение, был
разграблен. Или так мало от него осталось – лишь тела и обломки, остальное
угнали? А кто нападал? На человеческих трупах в странных нарядах были в том
числе резанные раны, у одного мертвого мужика через всю грудь проходила ужасная
рана единой чертой.
Только вот у орков не было мечей или чего-то
подобного. Пару каменных топоров видела за их поясами, но таким оружием
подобные продольные раны не оставишь. Ножи у орков тоже были, но тех же лошадей
они предпочитали разрывать руками – голыми руками, невероятно толстыми из-за
бугрящихся мускулов. То есть и людям, что лежали здесь, горло перерезать не
стали бы в случае надобности, а просто... оторвали бы всю голову целиком? То
есть всех этих людей убили другие люди?
На мелкую девчонку никто из этих
качков-громил, полуобнаженных и прикрытых лишь шкурами на бедрах, не обращал
внимания. Но она сама доковыляла до их кострища, где готовилось мясо, рухнула
рядом, вытягивая ноги.
Здесь был живой, теплый, оберегающий
огонь и никаких падальщиков! Можно хоть передохнуть немного.
Ей даже предложили тогда мясо – плохо
прожаренную конину, но уже чуть с запашком, что неудивительно, после суток
лежания на жаре. Ирину тогда тут же стошнило горькой желчью – то ли от запаха
предложенного блюда – или обилия и других витающих здесь же
"ароматов"? – то ли от сотрясения, которое у него скорее всего было.
В тот момент ей было так плохо, даже не
испугалась, что ей влетит за подобное действие у "стола" гостей. Но
ей не влетело. Даже водой опять поделились, похлопав при этом по голове тяжеленой
ладонью. Наверное, именно тот "ласковый" жест вновь отправил и без
того контуженную Ирину в бессознательное состояние. А когда она опять очнулась,
то костер был тщательно залит чем-то смердящим, а орки уже дружной толпой
куда-то уходили.
