Ему же не повезло – в какой-то момент
боя прилетел по голове сильный удар, и он отключился. В себя пришел уже в плену.
Или пока везло? Ведь до сих пор для
пыток вытаскивали из группки выживших соратников других, мужчин более крепких и
бывалых. Их капрал так вообще под пытками лишь ругательства почти до самого
рассвета орал, причем частично на диком степном наречии, чем сильно порадовал
зеленых уродов.
Видимо, он, Рикардо, как самый молодой и
самый худощавый не привлекал голинов? Его оставили напоследок?
А затем нападение на их врагов другого
племени уродцев – это везение или нет? По крайней мере, когда их последнюю четверку
вытащили из ямы новые клыкастые образины, то с тех пор вот уже три дня не
одного случая пыток. Правда, Виртоса прям там и убили, поскольку он сам кинулся
на вытащивших их здоровяков – драться! Голыми руками! Хотя ожидание смерти
действительно хуже самой смерти, и явно бедолага Виртос к тому моменту уже
тронулся умом. Далмазар пал в дороге, он и так ослабел от ран, а их более суток
гнали быстрым шагом по бескрайним полям до другого лагеря. Вот и остались они с
Агилямом вдвоем, хотя последний боевой товарищ совсем плох и вряд ли оправится
от ран, уже ставших плохими.
Повезло ему, Рикардо, или нет?
Хотя он пока жив, но следующим к столбу
поставят именно его!
Так почему не позволить себе напоследок
немного радости?
Правда, непонятно, зачем это племя дикарей
решило их вначале подлечить, прислав рабыню-человечку. Чтобы они протянули
дольше? Окрепли и доставили им больше радости своими криками? Не дождутся! Он
вопить не будет!
Или у них есть пока другие люди для
пыток?
Откуда здесь, посреди бескрайней степи,
вообще взялась человеческая девушка? И не дурнушка. Она хоть и оборванка, как
эти уродцы, ее загорелая кожа покрыта грязными разводами, а от одежды остались
одни лохмотья да шкура на бедрах, но... красивая! И какие стройные ножки,
которые совершенно не скрывает юбка из шкуры аж выше голых коленок!
Хоть перед смертью на человеческую
красотку посмотрит. Лучше, конечно, чего побольше, в последний раз, так
сказать, но... как-то она яростно отреагировала на его первую же попытку
сблизиться. И чего так орать? Неужели ее эти тупомордые уроды не трогали?
Зачем-то ведь они ее у себя держат. А у него голова после того памятного удара
до сих пор гудит, уже который день, хорошо хоть тошнота и головокружения почти
прекратились.
Однако подскочившая на ноги рабыня
гневно высказала ему что-то, рыча на непонятном наречии, будто нормального
языка не знает, швырнула в него тряпкой и, развернувшись, ушла. Не могла,
что ли, скрасить ему последние дни? Женщины из веселого дома, где он успел
побывать несколько раз в своей недолгой жизни, и то так нос не задирают, хотя
на них обычно больше одежды, чем на этой худосочной, у которой и подержаться не
за что. Кроме как за острые коленки.
Вздохнув, Рикардо проводил взглядом
удаляющиеся стройные ножки и те самые коленки. Значит, не повезло, не получится
перед смертью...
***
Голоногая девушка вернулась чуть позже,
почти что швырнула ему на колени плошку с какой-то вонючей темной мазью.
Жестами изобразила, чтобы он обмазал себе этой гадостью ноги, которые он к тому
времени помыл и промокнул тем самым куском ткани. Ступни и так болели, подошву
и вокруг даже стало неприятно подергивать после мытья в подозрительно мутной
воде. Так что еще более подозрительную жижу мазать на раны совершенно не
хотелось, может, эта дикарка просто вонючий ил у реки зачерпнула?
