Юлькина дача - страница 19

Чем ближе я подходила к трансформатору, тем медленнее шла. За несколько метров до него обычные электрические столбы сменились на странные, с железными воронками наверху. Я не знала, зачем эти воронки, но они меня тоже пугали. После этих столбов оставался самый сложный и страшный отрезок – десять метров перед трансформатором.

Я остановилась и доела крыжовник. Вытерла руки об юбку. Потом у меня очень зачесалась нога, просто минут пять чесалась. Ещё я подумала, что очень хочу пить, а если повернуть сейчас назад и свернуть на боковую улочку, то там как раз есть колодец. И я сразу представила холодную прозрачную воду. И, конечно, мне ещё сильнее захотелось пить. Я даже прошла несколько шагов назад. Но потом остановилась: я знала, что, если сейчас задержусь, то возвращаться будет ещё труднее, поэтому я повернулась обратно к трансформатору и договорилась с собой – быстро добежать, послушать и обратно – всё вместе не должно было занять и минуты. Бежать ноги отказались, но я быстро и почти не видя ничего перед собой, шла в нужном направлении, вот, наконец, и заборчик вокруг трансформатора. Прислушалась и тут же дала деру. У поворота к колодцу я остановилась и снова начала дышать. Теперь можно. Я гордо отвела назад плечи, задрала нос и походкой укротительницы львов пошла к колодцу. Лев остался сзади и не гудел.

Тот день не задался с самого начала. Я проснулась от визга бабушки, скатилась с кровати и выбежала к ней на крыльцо. На верхней ступеньке стояла бабушка, а на нижней лежала мышь. По виду дохлая. Вообще-то, можно было так и не кричать. Вообще-то, мышь – это подарок. Дарительница сидела неподалёку, под кустом смородины, и не понимала, почему бабушка так шумно радуется её сувениру. Кошка Кася, несмотря на городское происхождение, мышей ловить умела и трепетно складывала трофеи к ногам обожаемой бабули. Обычно бабушка громко ругалась и бежала за веником и совком – убирать подарок. Мышь относилась на компостную кучу, а Каська горестно вздыхала от того, что её подарки не ценят, и шла на кучу – разделываться с добычей.

Иногда мышей долго не было, и тогда Кася, чтобы мы не подумали, что она разучилась их ловить, приносила лягушонка или ящерицу. Но такого громкого эффекта, как мышь, эти мелкие животные не вызывали. Надеюсь, вы не думаете, что Касю плохо кормили? Вовсе нет, у неё было трёхразовое питание, включая ежедневную порцию рыбы, которую родители привозили специально для кошки.

Мыши и лягушки шли как бы на десерт. Кроме них, были ещё и птички. Очень редко. Но случались. Тогда бабушка шлёпала Каську по ушам веником, птичек было жалко. Вообще, веником Каське доставалось в двух случаях: за пойманную птичку и ночёвку на улице. Бабушка считала, что Кася, как приличная девушка, ночевать должна дома, в кресле, а не шарахаться по ночным огородам. Так она и объясняла приходившей к завтраку Каське. Кошка у нас была умная и то, что ей влетит, знала сама. Поэтому Кася заранее прижимала уши и пыталась проникнуть в дом по-пластунски. Но избежать наказания ей не удавалось, так как кто где ночует, ясно было ещё вечером, когда запиралась входная дверь. Получив по ушам веником, Кася вела себя примерно весь следующий день, выходила из дачки только размять лапы да выкопать ямку для своих делишек.

Возвращаясь к нашему утру. Каська сидела под кустом, бабушка визжала, я тёрла сонные глаза и нюхала погоду – лёгкий туман прорезали лучи солнечного света, день будет отличный!