Юноша и Зверь. [история чёрного серебра] - страница 14

– Ну так бегите домой.

– Нет, что вы!

– Идите.

– Иди, – произнес вдруг Антон. – Правда, мне на воздухе стало много лучше. Доктор Мейерс, вы тоже можете не тревожиться обо мне и не утруждать себя более…

– Я себя вовсе не утруждаю. Да я и не против прогуляться. Тем более, что вы освежились, пришли в себя и с вами уже почти можно побеседовать. А вы, Александр, идите. Негоже молодому юноше, гимназисту, находиться на Невском в такой час… Бегите быстрее! – Саймон улыбнулся и даже подмигнул Саше.

Тот быстро пожал руку ему, Антону, распрощался, поблагодарил и убежал.

Антон тут же освободился от поддержки Мейерса и совершенно твердой походкой зашагал прочь.

Англичанин поспешил нагнать его.

– Ловко же ты придумал! То-то я удивился, как это ты с двух стаканов захмелел.

– Да уж тут действительно впору напиться! Зачем Филипп взялся ему эту дрянь рассказывать?

– Честно говоря, не представляю.

– Прекрасно! А зачем вы вернулись? Чтобы еще раз все сломать?

– Ах, мой друг! Не стоит тебе корить только нас.

– Не утруждайся моралью. Про себя я все прекрасно знаю и помню. Зачем вы вернулись?

– Филиппу захотелось.

– Просто ему захотелось? И только?

– А что еще нужно?..

– Да, пожалуй, что ничего. Ты все-таки извини меня, но дальше я пойду один…

– Как знаешь. До свидания, мой друг.

– Прощай.

Дома у Кононовых семейство уже расходилось по комнатам после позднего чая, а Лиза прибирала со стола. Саше за столь поздний приход домой безо всякого заведомого предупреждения, полагалась епитимья в виде отцовской проповеди.

Более всего прочего Дмитрий Петрович был возмущен тем, что гимназист так и не смог внятно и однозначно объяснить, где же он пропадал до начала одиннадцатого часа ночи.

А тому отчего-то очень не хотелось рассказывать про англичан. Тогда бы пришлось и про Антона рассказывать, а папенька не слишком-то одобрял дружбы и близкого знакомства с посторонними, не знакомыми ему людьми. Возможно, поэтому Саша с Антоном и дружил.

– Да сначала нас на последнем уроке задержали, а потом уже мы с Юрой Волковым и с Димой загулялись. Тепло ведь сегодня. Сам в толк не возьму, почему вышло так долго…

– Подумайте только! Хорошо загулялись, ничего не скажешь, – усмехнулся Дмитрий Петрович. По всему было видно, что он мало поверил словам юноши.

«Я бы и сам ни в жизнь не поверил, – с досадой думал Саша. – И как он меня до сих пор не прибьет? Святой человек. Только бы он про то, что я пил, не догадался».

Этот его страх, впрочем, был совершенно излишним – не так уж много он выпил и не так уж близко подошел к родному батюшке, чтоб тот распознал такое непотребство.

– Саша, мне не по душе, что ты так темнить стал. Маленьким был, помню, все рассказывал, даже то, о чем другие дети молчали. Уволок у соседей на даче цыпленка – и нам довольный показывает.

– Так рыжий цыпленок был…

– Ах, ну раз рыжий – так его и умыкнуть святое дело.

Проходившая мимо гостиной по коридору Елена на мгновение замерла и как бы между прочим заметила им:

– В Древнем Египте рыжих животных приносили в жертву Сету.

И прошествовала далее, к Лизе на кухню.

– Чего только не узнаешь! – вздохнул Дмитрий Петрович. – Значит так, Саша. Оставшуюся неделю после гимназии сразу домой. И на то, что Лиза и маменька тебя покрывать станут, особо не надейся – я и с них спрошу.

Саша, разумеется, покорно кивнул, а затем пожелал папеньке спокойной ночи и отправился к себе.