– А…
– А куда ты идёшь? – прервал её волк на полуслове, перехватывая в полёте инициативу, желая отвести дальнейший разговор от собственной персоны.
– Я иду проведать трёх поросят, – не моргнув глазом обманула волка Маруся, проявив партизанскую смекалку не желая выдавать незнакомцу истинной цели своего путешествия, – Вот, мама дала просроченных пирожков, хочу их угостить, – девочке не хотелось, чтобы у волка возникло желание проверить содержимое её корзинки и она обманула ещё раз.
– А гранаты у тебя есть? – неожиданно спросил почему-то волк.
Девочка сурово промолчала, не зная, что ответить и для чего волк задал этот наводящий вопрос, о чём он хотел спросить и о чём узнать, задавая его.
– Ну, иди, иди, – стал спроваживать её волк, не дожидаясь ответа и не желая дальше испытывать судьбу: Привет бабушке! То есть… поросятам конечно. Чего это я в самом деле? Пока.
– И что? – насторожилась и растерялась Маруся, – Ты не станешь меня догонять и есть? И отбирать мои пирожки, как в сказках?
– А зачем? – нарочито небрежно отреагировал волк, – Я же зайчик. Белый и пушистый.
– Ну, пока… – девочка проявляла ещё некоторую неуверенность и недоверие к этакому первому встречному.
– Пока-пока. Иди уже. У меня тут дело в кустах образовалось.
– До свидания, – Маруся сделала книксен на прощание, стараясь показать себя незнакомцу хорошей, воспитанной девочкой, ни к чему такому не причастной и ни в чём таком не замеченной и не заподозренной. Просто гуляет с пирожками, только-то и всего. Она развернулась и пошла, как ни в чём не бывало, дальше по тропинке, всё ещё внимательно прислушиваясь к звукам позади себя, а вернее – к их отсутствию, и посматривая – нет ли за ней этого пресловутого хвоста.
– Постой, – вдруг окрикнул её волк, – А можно мне с тобой? А то мне тут скучно в засаде сидеть, хочется прогуляться.
– А у тебя хвост есть? – спросила Маруся, обернувшись и внимательно всматриваясь в глаза волка.
– Да, – волк повернулся в пол оборота, чтобы девочка могла увидеть и хорошенько рассмотреть его замечательный, как он всегда считал, необыкновенно красивый серый хвост.
– Нет, – вдруг, как холодным душем окатила волка девочка, выпалив резко столь не приятный для него ответ, – За мной с хвостом нельзя – мне мама не разрешает. Всегда говорит: «Смотри только – хвоста с собой не приведи».
– Не, ну не могу же я с хвостом расстаться и избавиться от него так вот просто – запросто. Своё ведь, родное. Всю жизнь со мной. Куда я – туда и он.
– Тогда уводи его в другую сторону от меня. И получше запутывай следы – тогда хвост сам по себе отвалиться от тебя и потеряется. Все так говорят. Всего хорошего! – и Маруся зашагала дальше.
– Странная девочка, – подумал волк, оставаясь стоять на месте в некотором недоумении, почёсывая затылок и мало что понимая, – И чем это ей мой хвост не понравился? Чем не угодил?И зачем он должен отвалиться? К чему? И как это можно хвост привести? Хвост можно только принести, с собой и на себе. Странная девочка. А был бы лисий хвост, наверняка бы забрала меня с собой, да ещё бы и держалась за него всю дорогу. Да ну её. Одно расстройство желудка и никакого аппетита,– и обречённо вздохнув, волк снова удалился в кусты, доделывать свои, неизвестно какие, дела.
– Странный он какой-то, – в свою очередь думала девочка, – Этот повёрнутый заяц. И кто его так повернул?
Отойдя подальше, Маруся спряталась за дерево и так и стояла некоторое время, украдкой выглядывая из-за чёрного ствола назад, в ту сторону, откуда только что пришла, и только убедившись, что за ней никто не идёт следом, уже совершенно беззаботно пошагала дальше. Марусе было и невдомёк, что хвост тоже мог спрятаться за другим деревом и украдкой, незримо подглядывать за ней.
