Никто не говорил.
Антон смотрел на проход влево. Там была его квартира. Его утренний кофе. Его одиночество. Его страх – исчезнувший.
– Я больше не боюсь, – произнёс он. – И это уже не я прежний.
Он сделал шаг – вправо.
За ним – Вика.
– Я всю жизнь не знала, чего хочу. Здесь я могу не знать – и быть.
Артём пошёл третий.
– Я всегда искал ответы. А нашёл – возможность вопроса. Этого мне хватит.
Саша оглянулся на правый путь. Затем – на левый. Улыбнулся.
– Я не знаю, что будет. Но там я уже всё видел.
Он шагнул следом.
Башня не исчезла. Но закрылась.
Проход налево – исчез, как будто никогда не существовал.
Проход вправо – впустил их внутрь. Не просто в другое место – в иной уровень реальности.
Когда они вошли, их тела засветились, как свечи. И растворились в свете.
"Теперь вы часть Открытого. Стена не держала вас. Вы держали себя."
"И теперь – вы свободны."
Свет не исчез.
Когда они прошли через проход, тела перестали светиться – но ощущение внутреннего свечения осталось. Земля под ногами была плотной, но не тяжёлой. Воздух – свежим, но с едва уловимым ароматом, напоминающим детство.
Перед ними простиралась долина. Тёплая, живая, наполненная мерцающими травами, низкими деревьями, вибрацией пения птиц и странных звуков, которых они не знали. Где-то вдали журчала река. Вокруг – горы, не высокие, но правильные, как будто нарисованные рукой.
– Это точно не джунгли, – сказал Артём.
– Это не Австралия, – добавила Вика.
И тогда они увидели людей.
По склону спускались десятки фигур. Люди. Мужчины, женщины, дети. Кожа – разных оттенков, от медного до почти светлого. Одежда – из тонкой ткани, напоминающей живую материю. На лицах – татуировки, знаки, узоры, но не агрессивные, а мягкие, почти поэтичные.
Кто-то нёс корзины с фруктами. Кто-то вёл животное – похожее на лису с рогами. Дети смеялись, бежали босиком.
Когда Антон и остальные остановились, к ним приблизилась женщина.
Она была старше, с длинными тёмными волосами, заплетёнными в косу. На её лбу – тонкий серебристый символ, напоминающий луну, охваченной кольцом.
– Добро пожаловать, – сказала она. Голос её был как утренний туман.
– Вы… знали, что мы придём? – спросила Вика.
Женщина кивнула.
– Башня всегда даёт знать. Мы – те, кто остался. Те, кто выбрал небо без стен.
Она сделала приглашающий жест.
– Пойдёмте. Вам нужен отдых. И наставник. Вы теперь часть мира, который не имеет края. Но имеет сердце.
Поселение состояло из десятков домов, построенных из живого дерева, которое как будто само позволило себя изгибать. Внутри – свет, исходящий не от ламп, а от стен. Огонь в очагах – холодный, но готовящий пищу. В центре – круглый зал, где шла песнь, которую пели без слов.
– Мы не единственные, кто прошёл? – спросил Саша, озираясь.
– Нет, – ответила женщина. – До вас были другие. Из разных миров. Но ваш – особый. Он долго был закрыт. Вы – первые за долгое время.
Артём присел на землю и вдруг почувствовал: земля отвечает. Она отдавала тепло. Не грела, как солнце, а помнила.
– Здесь всё связано, – сказал он. – Даже трава – не трава, а часть общей ткани.
Женщина улыбнулась.
– Вы начинаете слышать.
На закате, когда всё небо наполнилось мягким розовым светом, они вышли на холм. С него открывался вид на Башню – теперь позади.
Она всё ещё стояла. Но её границы были размыты. Она казалась частью воздуха. Иллюзией. Памятью.
И тогда в их сознании возник последний шёпот. Башня попрощалась.
