Забавы жестоких богов - страница 49

Резкий запах травы заставил Джека, не терпевшего курева, включить вентиляцию.

– И все же, Капитан, – спросил Глеб, – почему они сажают к нам всяких придурков? Хотят угробить? А впрочем, я знаю, все началось после твоей идиотской монографии о ближнем бое.

– Не вижу ничего плохого в теории ближнего боя. Не вижу плохого в том, что учу молодых “драконов” летать как следует.

– Тебе пихают всяких тупиц. Мало того что ты возишься с ними на тренажерах, ты позволяешь им быть в твоем экипаже. Не крейсер, а проходной двор. За два года у нас сменилось шестнадцать вторых пилотов. С Дубовым семнадцать.

– Те, кто прошел обучение у меня в экипаже или хотя бы на тренажере, становятся мастерами высокого класса и могут учить других “драконов”. Боеспособность нашего 511-го полка резко выросла.

– А ты и рад этому до сраки. Тоже мне, великий гуру. Ради славы готов сам угробиться и меня угробить. Что тебе до этого, Дослужил и домой… Научил бы лучше этому Аарона и Джонсона.

– Твоих “барбосов”? Ты знаешь, легче зайца научить курить.

– А я считал, что они и твои друзья тоже, ведь мы делаем одно общее дело.

– Ты имеешь в виду Сопротивление? Я из удовольствия, по-дилетантски, ковырялся в спецархивах, систематизировал, потом давал почитать это твоим болванам, а заодно ставил им защиту от психосканера, чтобы это дубье не выдало меня своими мыслями. И это называлось громким словом – “Сопротивление”… А на самом деле – клуб любителей драть глотку по пьяни…

– Гад ты, Джек, – сказал штурман, потом после долгого молчания добавил: – Мне кажется, если бы ты научил их искусству боя, все они были бы живы.

– Может быть. Правда, тогда они перестали бы быть “барбосами”. Увы, вся твоя четверка была совершенно неспособна к обучению. И я не всесилен. Если не справился Эндфилд – только списание.

– А Дубов?

– Этого Дубова сунули к нам из соображений его безопасности. Дольше держать боевого офицера в дублерах и операторах тренажеров было нельзя, поскольку он должен был иметь хотя бы полгода боевых действий для поступления сам знаешь куда… Вот расстроится Дубов – старший, большая, между прочим, шишка.

– Ага, – зло сказал Глеб. – И тут Служба… Романтически настроенный отпрыск столичного генерала захотел носить черную форму, а папаша решил сохранить его шкуру для Академии. Вот откуда у нас столько дураков среди штабных

– Оставь. Не стоит нервов.

– Что значит “оставь”?! Мы чуть не погибли. Всегда вы так, “обмороки” несчастные.

– А ты хочешь сохранить свою жизнь исключительно из идейных соображений? Для Великого Дела?

– И для этого тоже. Не смейся. Тысячи миллиардов людей живут в нищете, страданиях, страхе. Ведь кто-то должен разрушить эту систему, освободить…

– Я уже говорил тебе, что ты не против страданий и бедности, просто хочешь, чтобы мучились все.

– Вот как, – Быков окончательно разозлился. – И все равно; даже так было бы справедливее.

– Справедливость – продажная девка занимаемой позиции.

– У тебя ее нет совсем, не наблюдается. Обделил господь.

Глеб нервно затянулся.

– В последнее время ты слишком увлекся этой дрянью, – сказал Джек, имея в виду не только травку. – И это мы обсуждали. Если люди хотят так жить, то никто в этом не виноват, кроме них самих.

– Даже если ты прав, в чем лично я сильно сомневаюсь, все равно, твои чистые и умные патриции могли что-нибудь сделать для простого народа.

– Ты ведь читал, что полторы тысячи лет назад СБ проводила подобные эксперименты на планете Тригон. И что они получили? Массовые ожирения, болезни, нервно-психические расстройства, разгул организованной преступности и наркоманию во всех видах. Каждая система ценностей имеет свой оптимум комфорта и свободы. В конце концов благодарные пролетарии, расплодясь, как крысы, превратили чудесную планету в бардак, на который были рассчитаны. Разруха начинается в голове – не мной было сказано.