Неожиданно всё проваливается во тьму, пугая меня, но буквально сразу в глаза бьёт яркий свет, и я жмурюсь. Привыкая к яркости, постепенно открываю глаза шире и понимаю, что нахожусь на площади в центре города. Меня окружают идеальные здания, вокруг ходят люди в идеально выглаженных костюмах. Все они смотрят в мою сторону, дети тычут пальцами, а я с ужасом оглядываю себя и всё, что вокруг.
– Это она! Это та девушка, которая разрушила нашу страну, – кричит какой-то прохожий, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть его, но тут же с другой стороны кричит кто-то другой.
– Из-за неё мы стали такими!
– Как тебе не стыдно!
– Пудришь всем мозги и призываешь наших детей идти против.
– Тебе мало очистить память.
Каждая фраза бьёт по мне всё сильнее. Я падаю на землю, продолжая слушать все оскорбления. Меня будто вбивают в асфальт словами, а я смиренно принимаю свою судьбу даже не сопротивляясь.
Кто-то хватает мою руку и, закрывая своим телом, уводит с площади. Я вижу лишь мужскую спину, после чего вновь проваливаюсь в пустое пространство.
Я просыпаюсь. Сердце колотится. Грудь сжимается. Щёки мокрые от слёз. Это был лишь сон, очень странный сон. Я сажусь на кровати, обнимаю себя за плечи.
Впервые за несколько дней мне вновь приснился сон о маме. Я на верном пути. Однако вторая часть сна не на шутку напугала меня. Что всё это значит? Почему люди так презирали меня, и кто был моим спасителем?
Я провожу ладонью по лицу и поворачиваю голову. За окном уже светло, но не смотря на яркое солнце, капает мелкий дождик. Я замечаю что-то на подоконнике. Вчера там ничего не лежало. С интересом поднимаюсь с кровати и подхожу к окну, чтобы взять бумажку. Я нетерпеливо раскрываю её и читаю послание.
«Нам стоит временно прекратить наши встречи. Назрели проблемы с вашими солдатами. Будет опасно находится в лесу. Я дам знать, когда можешь прийти.
И даже не задумывайся о том, как я оставил здесь записку. Просто послушайся меня и не высовывайся ночью.
М.»
Сначала я поднимаю брови, но затем хмурюсь, понимая, что обстановка между двумя сторонами ужасна. Оказывается, тяжело знать так много всего. Но я сама выбрала этот путь, и я пойду до конца. Буду ждать следующего знака от Маркуса, после чего получу новые ответы, чтобы собрать в конечном итоге сложную картину, больше напоминающую пазлы.
Провожу пальцем по браслету. Я больше не смогу носить и воспринимать его так, как раньше. Не потому, что боюсь, а потому что уже не подхожу под его форму.
Прошла уже неделя после последней встречи с Маркусом. Я всяческими способами избегаю разговоров с папой. Наши отношения уже не вернуть к прежнему руслу. Я знаю, что он всё ещё верит, что сделал правильный выбор. А я больше не уверена, что в нашем мире вообще возможны «правильные» выборы.
На запястье туго сидит браслет. Когда-то он был символом принадлежности и безопасности. Теперь он напоминает мне клеймо. Он сверкает в свете лампы – ровный, безукоризненный. Я же – нет. Я теперь сбой. Трещина в механизме. Я то, что не должно было случиться.
Сколько бы я ни старалась сохранять внешнюю ровность, внутри всё шумит. Я нарушила то, что предписано. Заглянула за грань дозволенного. И теперь всё, что раньше казалось непоколебимым, вызывает сомнение. Но я всё ещё держусь. Прячу эмоции, как учили. Не позволяю им вырваться наружу. Привычка сильнее правды. Иногда мне кажется, что если я хотя бы внешне останусь «правильной», то не утону окончательно.
