Шестидесятые и начало семидесятых были безоблачны. Все казалось интересным и легким. К концу семидесятых вдруг стало понятно, что главное в жизни – это фирмово приодеться. Они со Стасом были хоть куда и фигурой и мордашками, но не «прикинуты». Возможность одеться по моде, как им казалось тогда, была только одна – через «фарцу». Они оба огалтело ринулись в бизнес, обзавелись клиентами и «доставалами», «отмазались» от армии и жили на широкую ногу. Немалые барыши удалось сделать во время Олимпиады. Мама умоляла их остановиться, но тщетно.
В сентябре 1980 года случилось то, что должно было случиться. Они хором влюбились. Девушка не была похожа на манекенщицу, какие обычно им нравились, но это не имело значения. Она нужна была им обоим позарез. Ее звали Мария. Она работала кассиром в галантерейном магазине. Она сразу сделала свой выбор, но боялась обидеть другого. Полгода они были втроем, пока Мария не решилась. Счастливчиком стал Стас. Свадьбу сыграли в ресторане Совинцентра. На их свадьбе он плакал. Потом жизнь постепенно вошла в свою колею. Стас с Марией поселились у ее отца в Новых Черемушках. Он с мамой остались вдвоем в огромной квартире на Садовом. Стасовы родители где-то затерялись в алкогольном мареве. Несколько лет о них ничего не было слышно.
Когда у Стаса родился сын, отношения между «друзьями-братьями» полностью восстановились. Он чувствовал такую нежность к малышу, что простил Стасу любовь Марии. Да и сам задумался, а была ли это любовь с его стороны или просто банальное влечение? То, что Мария и Стас любят друг друга, сомнений не вызывало.
Борьба между «фарцой» и правоохранительными органами шла всегда, когда-то разгораясь, когда-то затихая. Но в восьмидесятых она вышла на огневой рубеж. Вдруг все вспомнили о существовании валютной статьи. Ею «менты» стали размахивать, как красным знаменем. Некоторых ярых «бизнесменов» даже пытались упрятать в места не столь отдаленные. Над «друзьями-братьями» нависла реальная опасность. Стас решил перевезти семью во главе с тестем под Смоленск, где он купил небольшой домик в деревне. Сборы заняли двое суток. Наконец они уехали. Это была их последняя в жизни семейная поездка и вообще последняя. Опознание их тел проходило только в его присутствии. Маленький мальчик остался жив, но абсолютно один на всем белом свете. Ни отца, ни мамы, ни дедов. Анна Ильинична пыталась усыновить малыша, но в органах опеки и попечительства ей отказали: во-первых – одинока, во-вторых – немолода. Она уговаривала сына сделать это. Но тогда он совершил подлость. Он предпочел спасать только свою шкуру и, быстро женившись на американке Кэтрин русского происхождения из «доставал», удрал в Штаты, гордо отказавшись от советского гражданства. «Стас поступил бы иначе», – грустно сказала ему на прощанье мама.
Первые годы на новой родине были не сладкими. Английского языка он не знал, достаточных денег, чтобы начать бизнес не имел. Кэтрин проваландалась в качестве жены полгода и отправилась в Москву на привычные заработки. Правда, на этот раз ей с трудом удалось получить визу. В этом она обвинила мужа. Вернувшись к Рождеству домой, она гордо продемонстрировала круглый живот и заявила, что ребенок его, а малыша надо содержать, и если он – такой козел, что еще не устроился на работу, она больше не намерена его кормить. Пришлось идти на поклон к ее отцу. Больше в Штатах ему пойти было некуда. У тестя был неплохой авто-бизнес. Он попросился на работу. Тесть важно пожевал губами и изрек: «Учи английский, сынок». На этом разговор завершился. Как учить английский, не имея ни гроша лишнего, он не понимал. Решил поговорить с Кэтрин. Эмансипированная жена округлила глаза и заявила:
