– Я же говорю: нет в Зачердачье связи, – повторил кот.
– А как же… – растерянно произнёс мальчик.
– Не переживай, – успокоил его Мурлон, – каждый человек, проходя через портал на чердаке, оказывается в другом измерении, так как Зачердачный мир находится в иных пространственно-временных координатах. Время здесь имеет свой, особый отсчет. А в том мире, откуда этот человек пришёл, время, попросту, останавливается. Не вообще останавливается, а только для него. Если человек пожелает вернуться и пройдёт через портал обратно, то, сколько бы он здесь не находился, на календаре будет тот самый день, а на часах то самое время суток (с точностью до секунды), когда он этот мир покинул… Это не только человека касается, но и кота. И вообще – любого разумного существа.
– Я не очень тебя понимаю… – растерянно произнёс Серёжка.
– А не надо ничего понимать. Просто поверь на слово. Хоть день мы с тобой здесь пробудем, хоть месяц, назад вернёмся в шесть часов вечера двадцать девятого сентября две тысячи …го года.
Серёжка недоумённо хлопал глазами.
– Но, я думаю, нам с тобой месяца не потребуется, мы раньше управимся, – успокоил кот мальчика, – Зачердачный мир не так велик, как твой.
Гудландия – хорошая страна
В Гудландии совместно проживали люди и животные. Правда, как уже уяснил Серёжка, в Зачердачном мире животные были не совсем животными. Собаки и кошки разных пород и мастей разгуливали здесь на задних лапах и, при этом, совершенно превосходно себя ощущали. Движения их были уверенными и непринужденными – совсем не такими как у цирковых дрессированных животных. Но это уже не удивляло Серёжку, он давно привык к тому, как ходит на задних лапах Мурлон. Помимо собак и кошек по улицам Гудландии чинно расхаживали обезьяны, кролики, лисы и другие представители фауны. На зверюшках были лёгкие летние костюмчики, в основном – маечки и шортики.
– А скажи, Мурлон, – спросил кота Серёжка, – в Зачердачном мире все животные такие, как ты?
– Разумные? Нет, не все, конечно. Есть и обычные. В основном, они в лесах обитают. Дичь, так сказать. Но, имеются и домашние. Коровы, например, а, также, свиньи, овцы и птица разная – гуси, утки, куры… А иначе, чем бы здешний народ питался? Не кушать же себе подобных! На такое только людоеды способны…
Людей на улицах Гудландии было ничуть не меньше, чем разумных животных. Их внешний вид немного разочаровал мальчика. В глубине души Серёжка надеялся увидеть кареты с гербами, могучих воинов в рыцарских доспехах и верхом на конях, знатных вельмож в кудрявых париках и пышных одеяниях, прекрасных дам в кринолинах и с высокими причёсками, увенчанными бриллиантовыми диадемами. А тут… обычные дяди и тети, обычные старики и старушки, самые обыкновенные мальчики и девочки. И одеты они в самые обычные одежды, соответствующие тёплой погоде – в футболки, шорты, ситцевые платья и сарафаны. Если бы не красная брусчатка под ногами, не выкрашенные во все цвета радуги стены домов, да не фигурки разумных животных, гуляющих на задних лапах, можно было подумать, что эти люди – Серёжкины сограждане, и, что, шагает он не по Зачердачной Гудландии, а по улице родного Полынограда.
Впрочем, кое-что, всё-таки, отличало местных жителей от полыноградцев – все они улыбались. Все до единого! Просто так – шли, глядели на него и улыбались. Серёжка, даже, решил вначале, что они над ним смеются.
