– Почему ты не поверил Пармениону, царь?
– Не в этом дело, Птолемей… Я подумал, что лучше пасть жертвой преступления, чем собственного постыдного страха.
Птолемей ничего не ответил, и они продолжали обходить строй воинов.
Первым нарушил молчание Птолемей. Он тактично и дружески попрекал Александра:
– Я разделяю, царь, мнение многих командиров, что появление полководца в гуще боя, когда любая случайность может нанести непоправимый урон армии и стране, вряд ли оправдано.
– Я знаю, Птолемей, обо всем, что говорится за моей спиной. Знаю и о том, что говоришь ты… сейчас.
Александр улыбнулся. Потом посерьезнел:
– Не отрицаю, что и ты, и другие командиры правы. Но нет правил без исключений.
Царь замолчал и было видно, что думает он совсем о другом. Птолемей снова решил прервать затянувшееся молчание:
– Что ты имеешь в виду, царь?
Взглянув на Птолемея и, вспомнив, о чем шла речь, Александр продолжил свою мысль:
– В решающие минуты решающего сражения воины должны видеть своего полководца. Это придает им решимость и лишает возможности думать о том, что противник сильнее и может одержать победу… Битва при Гранике, когда персы многократно превосходили наши силы, была именно такой битвой. Мы должны были победить в ней во что бы то ни стало. У армии не должно быть сомнений в том, что она способна победить врага… Порой это важнее самой победы.
Птолемей не возражал, доводы Александра были убедительными… Стоящие в строю воины преданно смотрели на своего царя.
Взглянув на Александра, по-царски уверенно шагающего вдоль строя воинов, Птолемей неожиданно подумал: «Македонцы пока не так многочисленны, чтобы удержать весь мир. Боюсь, как бы они не рассыпались горстью ячменя по широкому полю…»
Эти мыли промелькнули в сознании дальновидного Птолемея после блестящей победы, в самом начале великого похода. Но он успокоил себя, вспомнив удивительное предсказание, которое было получено из Дельф за месяц до выступления в Персию: «Если царь Македонии начнет войну с царем на Востоке, то сокрушит великое царство».
Как истинный эллин, Птолемей верил в Судьбу. Его мысли неожиданно прервал Александр:
– Враг уходит, чтобы собрать новые силы. Нам нельзя отдыхать!
После победы при Гранике имя Александра вызывало изумление и страх. Персидские гарнизоны, стоявшие в близлежащих эллинских городах, со страхом ждали македонцев. Но и жители эллинских городов, захваченных персами, ждали Александра с нетерпением.
И снова, подняв сариссы, двинулись македонские фаланги. Снова загудела земля под копытами конницы. Снова упорно и неотступно продвигалась вперед по персидской земле македонская армия.
Войско Александра приближалось к Сардам, древнему городу лидийских царей. Когда-то здесь жил мудрый и богатый Крёз, и даже Кир Великий пощадил этот город. Глубоко почитая выдающегося персидского полководца, Александр тоже хотел сохранить Сарды. Но Александру сейчас были необходимы три вещи: деньги, деньги и деньги. Воины могли сколько угодно клясться в верности своему полководцу, но без выплаченного вовремя жалованья даже лучший из них ни на что не годился.
Именно в этом городе Дарий хранил свои сокровища, значит, город, раскинувшийся на круто обрывающейся вниз скале, почти неприступный, будут отчаянно защищать.
– Захват города может стоить большой крови, – предупредил Птолемей.
– Да… А мне сейчас необходимо сберечь каждого воина. Мы только в начале пути, – задумчиво сказал Александр, изучая издали подступы к акрополю.
