Загадка кричащей мумии - страница 18

А если они опоздают сегодня, так что же… Могут и вовсе никуда не полететь. Через неделю новая стачка вспыхнет, и опять всё встанет наглухо…

В голове зазвучал голос Лидочки: «Люди счастья хотят, прав человеческих, а ты тут со своими полётами!» Дарья тяжко вздохнула. Сейчас вопросы общественного устройства волновали её меньше всего.

Паромобиль поехал быстрее. Видимо, они уже миновали опасный участок дороги, и теперь можно было прибавить скорость.

В порт они прибыли за два часа до отправления. Василий отдал багаж носильщику, попрощался с шофёром, одарил его на прощание рублём и пошёл улаживать дела с документами. Дарья в это время скучала за столиком в чайной. Есть от волнения не хотелось, и сдобная булочка, пахнущая корицей и ванилью, так и осталась нетронутой.

Прошло где-то с полчаса (она следила за временем по своим корсетным часикам со скарабеем), а брат всё не возвращался. Чай в кузнецовской чашке успел остыть, пожилые супруги, обсуждавшие будущий полёт до Стамбула, уже отправились на посадку, и начинало казаться, что если уж не сломанный паромобиль, не стачка рабочих, то препоны крючкотворов точно не дадут Дарье попасть в страну пирамид.

– Ты представляешь, мне пришлось доказывать, что ты – моя сестра, – во всеуслышание заявил Василий прямо с порога чайной и продолжил уже спокойнее: – Мне сначала не поверили. Решили, что я собираюсь бежать с невестой тайком и документы выправил специально. Не поверили подписи самого Саввы Глумова! Сказали, не может он свою дочь отпустить в такое путешествие! Ты представляешь?

– И как ты их убедил?

– Показал нашу фотокарточку, чтобы доказать фамильное, так сказать, сходство, – усмехнулся Василий. – Ну и… – Он потёр средний и указательный пальцы большим. – Это несколько прояснило их разум.

С последними словами он подхватил булочку и проглотил её в три присеста. Кажется, на его аппетит не могло повлиять ничего: ни столкновение с местными чиновниками, ни грядущий полёт.

Несколько минут спустя они вышли на улицу. Начинало темнеть, и огромный вытянутый силуэт дирижабля тихонько колыхался в наступающих сумерках. «Неужели всё это правда? Неужели мы скоро полетим?» – думала Дарья, ступая на первую ступеньку винтовой лестницы, ведущей на причальную вышку. Когда они поднялись к трапу, ведущему в гондолу, ноги у неё подкашивались от усталости и волнения, а щёки горели на морозном ветру.

Стюард в форменном красно-синем кителе подал Дарье руку, помогая пройти в гондолу. Последние шаги дались ей труднее всего: трап под ногами раскачивался вправо-влево в такт движениям дирижабля, и перебороть страх оказалось не так-то просто. Уже внутри стюард показал ей и Василию их каюту, рассказал, где находится уборная, и объяснил, что делать, если в полёте что-то пойдёт не так. Разместив в каюте вещи и переодевшись в дорожное платье, Дарья вышла в салон, где уже собрались остальные путешественники: пожилые супруги, которых Дарья мельком видела в чайной, француз, распространяющий спиритуозные пары, и двое немцев. Больше желающих отправиться в Стамбул, видимо, не нашлось.

Капитан подал сигнал отчаливать, и после недолгой возни дирижабль оторвался от причальной вышки и начал набирать высоту. Дарья посмотрела в иллюминатор. Ей захотелось увидеть, как уйдёт вниз земля, но за то время, пока они поднимались и размещались, пока готовились к полёту, на земле окончательно стемнело, и только слабые отсветы газовых фонарей освещали воздушный порт.