Зацепив печать, линия разлома замерла. Я терпеливо ждал гостя, ничего не предпринимая. Разлом начал медленно расходиться в стороны, источая зловонье глубин Рохаса. Туман все гуще клубился по земле, наполняя просевшую вокруг печати яму.
Все шло просто прекрасно!
Призванный архант, сидевший где-то под землей, не то рассмеялся, не то закашлялся.
– Глупец, – донеслось шипение, – Человечий глупец посмел призвать Бестарбета!
Из дымного озера вынырнула кривая лопоухая голова. Архант принюхивался, дергая грязным рылом, и разглядывая меня крохотными глазенками.
– Про́клятый! – взвизгнул он, выползая из ямы, как ящерица.
Поднявшись на ноги, Бестарбет подошел ближе. Он мне едва ли по пояс! Коротышка. Сощурив глазки, архант пристально изучал мое лицо, то и дело почесываясь, а потом разразился хрюкающим хохотом.
– Мы с тобой уже встречались! Помнишь уверенность, с которой ты пошел учиться плавать? Это я нашептал ее в твои нежные ушки! Ты должен был сдохнуть еще тогда, в реке, будучи никчемным мальчишкой!
– Наверное, ты слишком тихо шептал, – я пожал плечами.
– Твои мысли о семье перебили мой голос, – Бестарбет подошел почти вплотную, и я увидел, как в его космах копошатся черви и жуки, – Я не хотел тебя отпускать, но мне не по силам тащить человека, в чьем сердце живет… любовь, – он сплюнул, словно на язык попало что-то мерзкое.
– Согласен, омерзительное чувство. Вот бывает же такое – человек и умный, и мудрый, а живет как дурак, – сказал я, – А все из-за чего? Из-за любви.
Архант попятился, цокая языком. Оценивая услышанное. В его черных глазках читалось недоверие, и я продолжил сочинять:
– Я сильно изменился с тех пор. Теперь я презираю любовь и мне смешны её рабы. Ведь чувство, которое люди прозвали любовью, основано на лживом партнерстве, поощрении эго и паразитической привязанности. Мы все – конченные эгоисты. Мне противна наша суть и поэтому я призвал тебя, Бестарбет. Сегодня я намерен навсегда отказаться от своей человеческой природы. Помоги же мне!
– Никак невозможно! Самоубийца! – он ткнул меня в живот.
Неужели придется уговаривать забрать меня в Рохас? Но не успел я продолжить, как черт схватил мою руку и потянул в дымную гущу.
– Гнить будешь! Дохнуть! – Бестарбет затащил в расщелину.
Землю тряхнуло.
Сверху посыпались камни и комки грязи. Трещина над нами затянулась, укрыв сырой маслянистой почвой. Черт одной рукой рыл землю, второй крепко сжимал мое запястье. Дышать стало тяжело. Повсюду копошились черви, а самых жирных Бестарбет запихивал себе в рот и жевал, брызгая их внутренностями.
Периодически землю сильно сотрясало, и мы проваливались все ниже и ниже. Темная энергия отторгала меня, как непрошенного гостя, выталкивала наверх, и я начал карабкаться вниз вместе с архантом. Наверное, после всех угроз, ему следовало бы удивиться такому поведению, но он даже не обратил на это внимания.
– Бестарбета похвалят, – хрипло бубнил он себе под нос, – Очень похвалят! С Бестарбетом начнут считаться! Начнут! Начнут!
Когда сырая почва сменилась сухой золой, мы выбрались на поверхность. Нас окружал лес деревьев из плоти и крови. Лес мучеников, надежно укрывающий меня от посторонних глаз. И больше никого вокруг…
– Пошевеливайся, – рявкнул архант, – Меня ждут детишки. Тупорылые человечьи выродки! Буду шептать им, буду лгать им!
Дернув руку, я резко вырвался и схватил беса за шею. Перстень загудел и вспыхнул, покрывая арханта язвами и волдырями. Бестарбет истошно заорал, отбрыкиваясь из-за всех сил, но это продлилось недолго. Спустя несколько секунд от него остался только скрюченный обугленный скелет.
