Странное ощущение овладевало мной: все казалось отдаленно знакомым. Пустовала ли крохотная лачуга или же в ней кто‑то жил?
По правде сказать, я влюбился в этот дом с первого взгляда! О таком тихом местечке я всегда мечтал, только в мечтах со мной жила сестра. Если бы мы уехали в деревенскую глушь, где никто нас не знает, возможно, удалось бы прожить долгую счастливую жизнь.
Мы бы обсуждали интересные книги за завтраком, вместе готовили новые блюда, приобрели бы телескоп, чтобы по вечерам изучать звездное небо. Мне не нужен был брак, не нужны дети. Истинным счастьем виделась простая забота друг о друге, поддержка и понимание. Но наблюдая за людьми, я осознавал: большинство из них смотрят на жизнь иначе.
Что, если этот дом ждал здесь именно меня? Этим можно объяснить отсутствие личных вещей хозяина. Хотя вряд ли здесь кто‑то действительно нуждается в вещах.
Так или иначе, я решил вернуться позже и проверить свою теорию.
Покидая лачугу у реки, я еще раз поразился, насколько здесь живописно, и отправился дальше. Дорогой послужили быстрый ручей да гладкие камни.
Ручей привел меня к колоссальному Белому дворцу.
Здания, что я видел раньше, разом померкли в сравнении с ним. Величие считывалось во всем – начиная от архитектуры, заканчивая несоизмеримой высотой. Наверное, в создании участвовали сотни архитекторов, и каждый вложил какую‑то свою тайную мечту.
Дворец возвышался над всем, что находилось поблизости. Лес рядом с ним смотрелся аккуратным газоном. Остроконечные купола и многочисленные башни тянулись в безоблачное небо и растворялись в синеве, украшенной до горизонта разноцветными мерцающими звездами.
Внешнее убранство являло множество таких же гигантских колонн, искусных скульптур, замысловатых арок и даже фонтанов. Вода стекала по мраморным ступеням в бассейны парка. Там плавали белоснежные птицы, напоминающие то ли лебедей, то ли павлинов. Здесь же цвели лазурные лотосы.
По парку неспешно гуляли люди, такие же, как я, внешне ничем не отличающиеся от людей из плоти и крови. И хотя правильнее назвать их духами, здесь и сейчас они воспринимались самыми обыкновенными людьми.
Я возвысился над парком Белого дворца. Присел на край крыши. Отсюда куда интереснее разглядывать людей, взаимодействующих друг с другом и с природой.
Одни предпочитали наслаждаться музыкой, другие исполняли ее, играя на скрипках, роялях, флейтах. Звуки сливались в цельную потрясающую мелодию, а музыканты образовывали слаженный оркестр, к которому спешили присоединиться лесные птицы.
В высоких беседках непередаваемой красоты расположились те, кто позировал художникам, и сами художники с незавершенными полотнами. Люди прогуливались среди мраморных арок, увитых лозой. Не торопясь, держась за руки. Здесь никто не спорил, не отстаивал взгляды, не стремился к превосходству. Если однажды я вернусь в материальный мир, то постараюсь привнести больше спокойствия и безмятежности, чтобы сделать его хотя бы немного похожим на Эйдор.
Некоторые кормили больших белых птиц, гладили их, обнимали. Птицы не боялись людей, никуда не улетали, а, наоборот, ластились. Все наслаждались беззаботным пребыванием, переполненные счастьем, гармонией и светлой любовью.
Однако я не спешил знакомиться с ними, поскольку еще не научился скрывать мысли. И людям не было никакого дела до меня. Они не поднимали головы, не перешептывались, не косились на отстраненного одиночку.
